Если да — мы делать, что вы хотеть. Если можно. Капитан говорил: ваш человек мы вылечиваем две дни, если оставлять нам. Вы все оставляй тут две дни. Вы хотливы на это? На это Онго ответил:
— Мы — свирские солдаты. Свиры, улкасы — война. Мы не можем две дни — не на война (незаметно для самого себя он перешел на ту квазисвиру, на которой изъяснялся рыбак). У нас есть приказ — воевать. А вас мы просим: на вашей лодке отвезите нас, — он показал рукой направление, — туда, где горы низкие. Нам нужно опять к улкасам наверх. Там — наша война.
Снова виндоры посовещались. Двое из них покачали головами, как бы выражая сомнение. Переводчик объяснил:
— Мы везти можно. Туда везти не можно. Там сейчас улькаса выходить на берег. Наши там нет. Мы уже сказывал: улькаса делал нападки. Там делал. Куда другое место?
Онго развел руками: он не знал другого места, откуда можно было бы быстро и с наименьшей опасностью снова подняться на плато. Жест его был понят правильно:
— Вы не знать, ага. Вы должен опять — туда? — Вин-дор показал вверх. — Есть другая путь. — Он указал не на запад, как делал это Онго, а на восток. — Тоже низкая гора. Немного далеко — путь и еще одна третья часть пути. Но там тихо.
В конце концов, пусть там дорога и на треть длиннее — однако это куда лучше, чем сидеть на месте.
— Хорошо. Согласны. Везите туда. И поскольку показалось, что виндоры ожидают еще какого-то продолжения, поспешил успокоить их:
— Мы вам заплатим. Деньгами Свиры. Вы берете свирские деньги?
Переводчик усмехнулся:
— Было говорено: продаем Свирей рыба, берем денги, даем денги — берем вещи. — Он махнул рукой в сторону деревушки. — Наши дома — не мало есть свирские вещи. Ладные вещи…
Старший перебил его, что-то сердито сказал. Переводчик нахмурился:
— Но эта раз мы денги не брать. Вы еще не сделать показание: как падать живым. Онго кивнул:
— Покажем. Только — откуда тут падать?
— Фонарь, — сказал переводчик и указал на раньше замеченную бишенку, стоявшую на небольшом пригорке. — Ночная фонарь — кто плывет, видит. Оттуда падай.
Онго прикинул с сомнением: слишком уж малой была высота. Сработает ли антиграв? Но приходилось идти на риск.
— Пошли. Я покажу.
— Я тебя вести. Они — смотреть отсюда.
Подошли к маяку. По узкой лесенке взобрались на галерею, Онго посмотрел вниз. Сейчас высота не казалась уже такой малой. Опытный человек, конечно, заметит, что падать Онго будет медленнее, чем должен был бы без помощи антиграва; но смогут ли оценить эти люди? Хотя — у моряков, говорят, взгляд должен быть острым…
Онго взобрался на перила.
Секунду-другую стоял, балансируя, положив руку на выключатель аппарата: автоматика в таких условиях не сработает — он просто не успеет развить скорость, нужную для ее включения. И, сильно оттолкнувшись ногами, подпрыгнул и, включив антиграв, начал падать. С радостью ощутил: падение вышло медленным, словно кто-то бережно опускал его на песок.
Ему почудилось, что даже отсюда, за сотню шагов, он услышал одобрительный гул наблюдавших за его спуском рыбаков. Номер удался.
Когда он вернулся к мосткам, старший сказал — через переводчика, разумеется:
— Все в порядке. Мы вас отвезем. Не за деньги. Рыбаки хотят эту коробку, что сбрасывает без вреда. Онго кивнул, не раздумывая:
— Отдадим вам ту, которая у этого человека. — Он кивнул на Сури.
Рыбак запротестовал:
— Это не по чести. Он разбился. Наверное, его коробка плохая.
— Ладно. — Онго снял антиграв с пояса. — Держи. И вот эта. — Он снял и контейнер с батареей. — Это надо побольше держать на солнце. Чтобы был заряд.
— Мы будем держать на солнце, — согласился старший.
Онго подошел к подноске с Сури. Осторожно, чтобы не причинить лишней боли, снял с его ремня антиграв и батарею, повесил на свой пояс. Несколько секунд смотрел на осунувшееся лицо комп-связиста, бывшего любовника. Чувство вины снова возникло, но Онго постарался если не уничтожить, то хотя бы загнать его подальше, чтобы не мешало думать и принимать решения. Вернулся к рыбакам.
— Не пойму только, — сказал он старшему, — зачем это вам. По волнам прыгать? Капитан усмехнулся:
— Хорошая вещь всегда пригодится в хозяйстве. Он отдал команду — и рыбаки снова принялись за прерванное было дело: таскать какие-то мешки и ящики в лодку. Старший спросил:
— А с больным как решили? Оставите у нас?
Онго успел уже обдумать это. И, хмурясь, проговорил:
— Другого выхода не вижу. Нести его с собой — нам неудобно, а ему от этого будет хуже. Оставим. Только если вы уплывете, кто будет его лечить?
Рыбак усмехнулся:
— Ты подумал — я лекарь? Я просто так — увидеть боль могу, а лекарь в нашей деревне — моя хозяйка. Сейчас пусть твои возьмут его и отнесут ко мне в дом — отсюда видно, третий слева.
— Они. же ничего не смогут сказать ей — она не поймет.
— Не беспокойся: я ей уже все сказал. Хочу знать другое: он вылечится — что ему потом делать? Ты за ним придешь? Или кто другой? Или ему самому идти искать вас? Куда идти?
Онго ненадолго задумался.
— Сделаем так: у вас радио есть какое-нибудь? В деревне или на кораблях? Есть ведь, наверное: в море без связи, я думаю, нельзя?
Капитан пожал плечами: