Внутри же все затихло. Но ненадолго. Уже через несколько минут завязался разговор — приглушенным шепотом — между двумя из них:
— Ты что?
— Я не могу, не могу больше так…
— Опомнись!
— Нет больше сил терпеть. Все помню, с начала до конца. А сегодня в особенности… Ты стала такой же, какой была в тот день. Ну пожалуйста…
— Ты в уме? Что же я могу сделать? Все изменилось, все не так…
— А мне уже все равно. Ну, можно же и так! Ты — все равно ты.
— Иди на место! Сейчас же! Врежу!..
— Делай, что хочешь — только согласись.
— Иди к чертям!
— Ну пожалуйста…
Кто-то третий вмешался — тоже шепотом, но погромче:
— Эй, вы! Дайте уснуть, а там делайте, что хотите!
— Да ну тебя! — это тот голос, что умолял. — И так уснешь.
— Немедленно иди на место — спать! — это тот голос, что отказывал.
— Немедленно иди на место — спать! — это тот голос, что отказывал.
— Ну…
— Ладно. Если не можешь уснуть — давай рацию. Пора уже выйти на связь с Прямым.
— А? Что? Здесь нельзя — не пройдет сигнал, горы кругом, и мы — в горе… Ну, что ты брыкаешься?.. Ты…
Дальше вместо слов последовало только приглушенное хрипение: словно кого-то схватили за горло, придушили. Потом послышалось лишь судорожное дыхание, затем — шорох: кто-то отполз в сторонку и замер. Стало можно уснуть.
Ненадолго, однако. Затаившаяся у входа фигура пришла в движение.
Скользнула в грот. Чуть помедлив, нашла нужного человека. Дотронулась до плеча.
— Опять ты? (Шепотом.) Да я тебя…
— Это я. Мори.
— А!.. Что там?
— Приближаются люди.
— Кто — можно опознать?
— По шагам — не из отряда. Скорее патрульные. Горский шаг, мягкий.
— Вот как. На сладкое потянуло!
— Что же, встретим?
После мгновенного раздумья:
— Нет. Рано. Спохватятся. Надо уходить.
— Куда?
— А вот куда… Где ночует отряд, известно примерно?
— Соки проследил. Примерно в махе отсюда — выше. Прямо рядом с тропой.
— Значит, туда.
— Хочешь вывести патруль на отряд?
— Было бы хорошо. Пусть почешут бока друг другу. Сдавленная усмешка. И сразу же:
— Всем подъем. Тревога. Выступаем немедленно. Мори — в голове колонны.
Голоса не подавать. Рука на плече переднего. Каждому проверить груз и подогнать. Три минуты.
Через три минуты короткая колонна растаяла в темноте.
А еще через несколько минут возле покинутого грота оказался патруль.
— Что за дьявол: никого!
— Прошли мимо?
— Нет. Были здесь. Лежали. Еще не остыло., — Отчего же вдруг — сбежали? От нас?
— Нас они услышать не могли, старшой. Думаю, тут другое.
— Ну?
— Свиры их засекли. И выкрали. Большое дело — утащить полдюжины женщин…
— Значит, решили поразвлечься?
— Ну так!
— Ладно. Устроим им развлечение. Они наверняка недалеко, если сделали такое. И с тропы им никуда не уйти. Всем: изготовить оружие к бою!
Команда была излишней: оружие у них и так постоянно было в готовности.
— Вверх по тропе, бесшумно, быстро! За мной, братья, — марш!
Прошли размахов двести, когда правый дозорный нагнулся, поднял что-то с земли. Оглядел, насколько позволяла темнота. И окликнул старшого:
— Брат, посмотри, что я нашел.
— Что там?
— Платок женский, вот что. Головной. Понимаешь, да?
Тут подошел и левый дозорный, он целых два платка нес. И одну мягкую кожаную туфельку — с женской ноги.
— Так, — зловеще сказал старшой. — Нет, это женщины не сами бросили.
— Что ты, какая женщина бросит свой платок! А туфлю? Их силой тащили, ясно. Нет сил стерпеть такое!
— Нет им пощады! — вынес приговор старшой. — Вперед, и пусть у каждого вырастут крылья! Улкасы любят образные выражения.
Остановившийся на ночевку отряд не был застигнут Врасплох: службу в нем знали и несли исправно. Так что приближение патруля улкасов, как ни старались они продвигаться бесшумно, было заблаговременно обнаружено. В первую очередь не людьми, правда, а приборами, которыми отряд был снабжен в изобилии. Однако такое действие патруля никого в отряде поначалу не встревожило: они уже встречались сегодня, и — хотя без особого восторга — отряд был пропущен: надо полагать, у патрульных имелись некие указания на сей счет.
— Что у них там стряслось? — сказал Саги, командир отряда, отдыхавший у небольшого костерка, разведенного на пятачке, окруженном здоровенными обломками, в давние поры скатившимися сверху и застрявшими тут, примерно на середине склона. — Такого уговора у нас не было…
— А может, они наткнулись на тех, кого мы ищем? А сами в одиночку не решились, — предположил второй офицер.
— Ладно, — сказал командир Саги. — Явятся — узнаем, что у них горит. На случай чего — подними наших, только без шума. Все-таки улки есть улки — никогда не знаешь, что у них на уме…
И нажал на телефоне кнопку, вызывая заметивший приближавшихся улкасов дозор. Дозор не откликнулся. Командир отряда нахмурился. Что-то было. не так, как надо.
Стукнул выстрел, гулко раскатился. Совсем в другой стороне: не там, где были замечены улкасы. Командир взвел затвор автомата, ожидая начала перестрелки. Но выстрел оказался единственным. Наступившая тишина показалась куда более опасной, чем огневой контакт.
— Рог-воин! — крикнул он, подзывая второго офицера.
Мелкие камни осыпались почти рядом — там, куда второй уходил. Но появился перед командиром вовсе не он.