— Почему — я?
— Потому, что удачлив — раз. И два: потому, что тебя никто не знает.
Безвестный ты человек. А большинство моих серьезных людей уже засвечено. Их в горах могут опознать чужие. А уж свои — ты понимаешь, о ком я, — тем более. А тут опознание означает провал.
— С кем я пойду?
Онго не стал даже добавлять положенное «господин верком» или «господин директор»; возникло чувство, что сейчас он может разговаривать с высшим начальником на равных. Сидо же на такую вольность никак не отреагировал — словно так оно и полагалось.
— Кто пойдет с тобой и сколько — решать тебе. Собственно, Онго ничего другого и не ожидал.
— Мы, — продолжал Сидо, — тебе подобрали бы команду из хороших вояк; но в таком деле не столько важно, чтобы были лучшие из лучших, сколько — чтобы хорошо знали и чувствовали друг друга, а в первую очередь — чтобы ты их знал и чувствовал. Ты служил в триге и в линии, которые не хуже любых других, хотя, может, и не лучше. Но их ты знаешь и сам выберешь. Качества тебе понятны, как и то, что лучше, если два-три человека смогут объясняться на улкасе. Но, насколько я в курсе, в вашем кубе вообще чуть не половина народа — из пригорских территорий, так что тут проблемы не будет.
— Так точно, не будет, — подтвердил Онго. — Но с самого начала потребуется помощь. Наверное, ваша.
— В чем же?
— Лучших солдат из трига, троих разведчиков, забрали вместе со мной. И сейчас они тут — один в камере сидел со мною вместе.
— А интересно, кстати: что вы там такого наделали, что вас?.. Хотя победителей, как говорится, не судят. В чем было дело?
— Это не у нас надо спрашивать, — ответил Онго. — Нам не докладывали за что.
— Но сам-то как предполагаешь? Онго пожал плечами:
— Думаю — чтобы мы не болтали лишнего.
— Того, о чем ты мне тут доложил?
— Этого самого.
— Вот и я тебе скажу то же самое: не болтай. До поры до времени. Пока не придет пора говорить все открыто и громко. Вы все сейчас просто исчезнете на какое-то время — думаю, что оппоненты постепенно успокоятся. Хотя они, конечно, люди не легковерные, и ты должен ждать от них всякого.
— Даже там?
— Там тем более.
Онго невольно покачал головой:
— Плохи наши дела, да? Ведь если…
Шеф не удивился этим словам. Однако жестом прервал солдата.
— Самый опасный противник всегда — по эту сторону границы, а не по ту.
Ладно, об этом — все. Перед тобой поставлена задача. Вот и думай в этом формате, а в государственном — позволь уж мне.
Онго понимал: веркому прекрасно все известно или почти все, но мнение к делу не подошьешь — нужны какие-то факты.
Онго понимал: веркому прекрасно все известно или почти все, но мнение к делу не подошьешь — нужны какие-то факты. А какие — этого и сам генерал точно не знает. Затем и посылает его. А может, и знает, но не хочет объяснить — его право.
— Ладно, будем собирать тебя, — пообещал Сидо. — Сейчас людей твоих оденем, обуем, вооружим, как полагается, научим — чего не знаете.
— Спасибо, господин директор.
— Да не за что, не за что. Теперь дальше. Чтобы все было по закону — вот приказ о присвоении тебе звания флаг-воина. Сразу! В обход рог-воинских кнопок, о подофицерских уже не говоря. Так что имеешь все права командовать.
Выполнишь задачу — не пожалеешь. Ну, а если нет — война есть война…
Онго лишь кивнул: это и так было ясно.
— …то родителям твоим будет за тебя офицерская пенсия, а не как за рядового — разовое пособие. Цени, флаг-воин!
— Ценю, господин верком.
— На всю подготовку тебе сколько потребуется?
— Неделя.
— Значит, уложишься в три дня. Через тридцать минут получишь своих разведчиков и полетишь назад в ваше расположение. Но находиться будете не в подразделении, а отдельно — поближе к тылу. Чтобы не маячили. Сразу начинай подбирать людей — тех специалистов, каких у тебя нет.
— Сколько?
— Чем меньше, тем лучше. Шесть-семь человек, но чтобы каждый готов был действовать за двоих и за троих, если понадобится, а понадобится наверняка.
— За подбор отвечаю я?
— Кто же еще?
— Тогда сразу — одно условие.
— Не слишком ли ты наглеешь, а?
— Никак нет. Мне же отвечать своей шкурой.
— Не только твоей. Ну, что?
— Я возьму своих разведчиков — у них хорошо с улкасой. Но и остальные все будут обертышами. Только так.
— М-м… Ну, в конце концов, тебе виднее. Ты их видел в деле.
— Я их видел всякими. Потому и решил.
— Хорошо. Набирай, как знаешь. Если будут какие-то сложности с людьми — обращайся прямо ко мне.
— Разрешите прямо сейчас?
Непонятно, каким образом вдруг возникла у Онго эта лихая мысль.
Наверное, зрела исподволь, порожденная чувством одиночества, подчас захлестывавшим его, и другим чувством, все еще жившим в памяти.
— Давай, что у тебя там.
— Разведчики, снайперы, подрывники, механик, пилот, все такое я найду сам. Но среди моих людей нет компьютерщиков, ни одного. Помогите найти хорошего. И чтобы мог и дальнюю связь держать. Может, и не понадобится. А вдруг — где я его там возьму? У меня есть на примете. Только сейчас он где-то в войсках.
— Надо — найдем. Кто таков? Онго проглотил комок.
— Сури Ом. Наверное, сейчас в подофицерском звании.
— Разыщем. Ну, а если не сможем — дадим другого, не хуже. Еще вопросы?