Целый день разбирались с ним под руководством специально прибывшего инструктора. В конце концов стали понимать, хотя и не все.
— Слушай, а это еще что за штука? Вот этот флажок как у предохранителя, но предохранитель слева, это ясно, а справа — зачем?
— Это я хотел вам оставить напоследок, чтобы запомнилось лучше всего.
Но если хотите — могу и сейчас объяснить.
— Да уж потрудись.
— Сейчас можете его поднимать и опускать, пока это еще неопасно. Но перед тем, как вам выходить, я настрою все, что нужно; и тогда — запомните раз и навсегда: в любом случае изменения состояния оружия — скажем, перед тем, как открыть огонь или начать разборку для чистки — вы этот флажок опустите.
Не-пре-мен-но!
— А если нет — стрелять не будет? И не разберется?
— Разберется. Еще как. И тебя заодно расчленит на мелкие дребезги.
— Ого!
— Будешь пытаться с ним химичить — результат тот же самый.
— Лучше его и в руки не брать, если так.
— Брать-то придется. Звездник — оружие прекрасное: и скорострельность, и кучность, отдачи практически нет, и в магазине — триста шестьдесят звездочек.
То есть хватит на целый квадрат, если, конечно, направить ствол в сторону противника. И еще достоинство: работает тихо. Недостаток: это оружие ближнего боя. В пределах двухсот двойных шагов. Для снайпера не годится. Поэтому — никакой оптики. Но зато есть инфраискатель: находит цель по излучаемому теплу и указывает на нее. Ну, а там уж — твое дело, открывать огонь или воздержаться.
— Стой, стой. Ты сказал — никакой оптики. А это что?
— Узнаешь скоро.
Разведчик взвесил автомат на ладони:
— Вес устраивает. Раза в полтора легче нашего. Слушай-ка, а можно надеяться, что улки пока таким не располагают?
— Можно. Но чтобы они и впредь таких не получили, эта штука и устроена.
Тут внутри, — инструктор постучал ногтем по затыльнику, — заложен заряд.
Небольшой, но, чтобы уничтожить оружие вместе со стрелком, его хватит с избытком. Если кто-то, кто не знает, захочет выстрелить или разобрать…
Разведчик покачал головой:
— Не убеждает. Допустим, я ранен или, скажем, убит. Противник подходит, подбирает автомат, из которого я только что стрелял, и продолжает вести огонь — уже по нам. Сможет он?
— Сейчас смог бы.
— А что потом изменится?
— Я же сказал: я его настрою. На тебя. Это — личное оружие в полном смысле слова. После настройки из него сможешь стрелять только ты. — Снова взяв оружие, инструктор проговорил:
— Вот эта, как ты решил, оптика — это не прицел.
А идентификатор, или, как мы говорим — узнайка номер первый. Кроме него, их есть еще четыре. Все они будут настроены: на твои глаза, на запах, биотоки, голос… ну, все вам знать необязательно. Вот этим флажком я их после настройки запущу — а потом его сниму, так что в деле он тебе мешать не будет.
— Интересно. Где же тут остальные четыре?
— Тебе это ни к чему. Прими добрый совет: разбирай его только для чистки, то есть неполной разборкой, вынешь только вот это — блок подачи. И ни в коем случае не больше. Не то он тебя примет за врага. Со всеми последствиями.
Кому неясно?
Ответили хором: всем действительно было ясно. Инструкции были и по взрывным устройствам, и по метательным орудиям, и даже по новым башмакам, какие им выдали, и по комбинезонам с обогревом и надувными карманами — на случай переправы через воду, хотя в горах это вряд ли предстояло.
Инструкции были и по взрывным устройствам, и по метательным орудиям, и даже по новым башмакам, какие им выдали, и по комбинезонам с обогревом и надувными карманами — на случай переправы через воду, хотя в горах это вряд ли предстояло. И еще по антипадам, а на солдатском жаргоне «кошелькам» — они давно уже сменили матерчатые зонтики, помогавшие уцелеть при падении с болыцой высоты. Словом, пришлось на ходу проходить чуть ли не целый университетский курс.
— Инструктор, а в кошельки полагается что-нибудь положить!
Это не утерпел, конечно, Керо.
— У тебя там жизнь лежит, разведчик! А вокруг все было по-прежнему до странности тихо, спокойно. Хотя Онго с его командой уже на третий день перевели в другое место — как он и предполагал, приказали занять землянку близ того самого сходного туннеля, которым им, вероятно, и предстояло воспользоваться.
Стояла тишина. Так и не оправдались предположения, что улкасы попытаются вернуть себе потерянный объект; ни единой атаки за эти дни ими предпринято не было. Начали уже думать, что их вообще поблизости не осталось.
Для прояснения обстановки, после продолжительного спора с командиром десанта ОСС, приоткрыли туннель, чтобы выслать войсковую разведку. И уже в двухстах двушагах от внутреннего входа группа попала под плотный огонь. Похоже, склоны были усижены улкасскими стрелками плотнее даже, чем свежий торт — мухами. Но ясно было, что свирское командование от принятого решения не отступит — на то оно и было военным. Поэтому по ночам на выступ перебрасывали все новую и новую технику, главным образом артиллерийскую и ракетную. Живая сила вроде бы все еще не скапливалась на подходах к туннелю, однако Онго был уже настолько образованным, чтобы понять: войска где-то неподалеку, скорее всего — в лесах, в том числе и в том, перед которым проходила еще несколько дней назад оборона его трига. И их там немало; но к туннелю они совершат бросок только тогда, когда начнется крупная наступательная операция.