— Эй, воин, ты меня слышишь?
Перед этим он нащупал артерию на шее лежащего и, спросив, внимательно следил, не изменится ли пульс. Негромко сообщил:
— Вырубился. Сейчас ничего не скажет.
— Жаль, — ответил Онго. — Но ждать не будем. Идем дальше.
— А с ним что?
Онго хотел было ответить: «Пусть лежит, если хорошо упаковали». Нито вовремя нашарил его руку, дважды нажал пальцами. Онго, поняв, ответил:
— Кончай его. Только не запачкайся сам. Сказано было на свире, но улкас, надо полагать, понимал этот язык даже и в бессознательном состоянии, или же какая-то часть его сознания продолжала бодрствовать. Так или иначе, связанный захрипел, заворочался, и Онго сказал:
— Поговори с ним, только быстро: там спохватятся, если время пройдет, а тот, первый, не вернется. По делу: что у них там, где, ну, и так далее. Будет говорить — останется в живых. Скажи, что я обещаю. Но предупреди: если захочет поднять тревогу, жалеть его не станем. Пощекочи кинжалом, чтобы понял: с ним не шутим.
— Переводить незачем, он отлично понимает. — Ниро осторожно вытащил кляп. — Ну, давай, парень, пой песенку — только не ту, что раньше пел, а без свиста.
Через четверть часа группа двинулась дальше, оставив пленного связанным, но живым. Вокруг было по-прежнему темно, однако теперь все знали, что так продолжится недолго.
И действительно, пройдя еще не более пяти минут, разведчики ненадолго остановились перед дверью, преградившей путь; но к этому они были уже готовы и знали, как открыть ее. Перед тем как сделать это, Онго проговорил тихо:
— Если соврал и поднимется шум — вернусь и своими руками…
Не стал договаривать и нажал на рычаг, оказавшийся там, где ему и следовало быть. Металлическая дверь медленно отворилась.
С минуту они продолжали стоять на месте: возникший впереди свет показался ослепительным, хотя человеку, только что пришедшему извне, он представился бы таким, каким и был на самом деле: достаточно тусклым. И только перестав жмуриться, разведчики двинулись вперед.
Выйдя из хода, они оказались на галерее, опоясывавшей обширную пещеру на высоте примерно дюжины шагов. В пещере этой, по их беглым оценкам, поместился бы большой жилой дом и еще осталось бы немало свободного места.
Однако ни домов, ни домиков внизу не оказалось. Зато люди увидели множество контейнеров знакомого вида: в таких в Свире перевозили чаще всего большие механизмы. Их тут насчиталось не менее трех десятков, а кроме того, какая-то часть была уже вскрыта и разобрана (наверное, для обратной транспортировки), а извлеченные из упаковки механизмы занимали дальний от разведчиков край пещеры.
Онго попытался определить их назначение, но отсюда разобраться было затруднительно, хотя что-то все-таки определить удалось: мощные буровые установки и части разобранного на секции ленточного транспортера. За ними виднелись, похоже, какие-то гусеничные машины, а дальше уже не различить было.
Но главное — в той стороне, возле механизмов, находились и люди, двое, во всяком случае. Один — вооруженный улкасский воин; он сидел на корточках, опираясь на автомат, в другой руке у него было что-то съедобное, судя по тому, как часто он подносил ее ко рту. Другой человек только что показался из узкого прохода между машинами и сейчас шел к охраннику, вытирая руки тряпкой. У него оружия видно не было. Присев так, чтобы труднее было заметить разведчиков снизу, Онго сказал:
— Пока все верно. Где, он говорил, тут можно сойти вниз?
— Налево, пока не наткнемся на трап.
— Не будем терять времени. Пошли. Ближе к стене и без резких движений.
На почти черном фоне стен различить их в темно-сером, да к тому же достаточно грязном обмундировании было бы нелегко даже для человека, специально наблюдающего за галереей; но здесь этим, похоже, никто не занимался. Так что добраться до трапа удалось беспрепятственно. Шедший первым Керо предупредил:
— На цыпочках, иначе тут такой звон пойдет, что оглохнешь.
Мы оглохнем, а те, кому не надо, услышат — все именно так и поняли. И спускаться принялись медленно, чтобы ни стука, ни бряка. Все были людьми умелыми, но все же, когда последний, им оказался Соки, сошел с металлической ступеньки на каменный пол, Онго с облегчением перевел дыхание.
— Где охрана живет? — повернулся он к Нито.
— Отсюда не видно. В пустых контейнерах, позади всей этой барахолки. — Разведчик кивнул на контейнерный городок, уже увиденный с галереи. — Всего их восемь, он сказал, минус двое, третий сидит — мы видели где; значит, там должно быть пятеро.
— Порядок, — сказал Онго. — Кто с автоматами, Керо, Мори: ни единого выстрела! Холодным оружием.
— Пленных брать? — это был предусмотрительный Нито.
— Думаешь, будут сдаваться? — вопросом же ответил Онго.
— Понял, — сказал Нито. — Да и к чему они нам тут?
Ни к чему — это было ясно каждому.
— А с этими, как он их назвал — с кладовщиками как?
— Посмотрим на их поведение.
О шестерых кладовщиках пленный улкас, покупая жизнь, тоже не умолчал; они точно так же располагались в большом пустом контейнере, рядом с охранниками.
— Они ведь, по его словам, вроде бы свиры?
— И свиры всякими бывают, — хмуро ответил Онго.