— Не охотник. Браконьер.
— Как это — браконьер?
— Нормально. Горный.
Тут Онго начал что-то соображать.
— То есть… все вы промышляли в улкасских горах?
— А то нет?
— Ну — наконец-то, слава Творцу, хоть что-то сказал.
— Ты вот что, — заговорил Соки неожиданно длинно, — скажи, чего хочешь, не пляши вокруг.
— Ты ведь обертыш?
— Мало ли кто кем раньше был. Тебе-то что? Бабу ищешь? Ищи в другом месте. Или как раз мужика? Так я с такими не ложусь. Ты уж не взыщи.
— Я с тобой если и лягу, то лишь спиной к спине, чтобы отбиться. Ни для чего другого. Скажи только: зачем обернулся?
— Сыновей в семье не было. А предки хотели. Иначе семья считалась как бы ненастоящей. Неполной. Кто бы продолжил?
— Не жалеешь?
— Еще чего!
— И что же — продолжил ты семью?
— А то.
— Ладно. В горы со мной пойдешь?
— Зачем?
— Для дела.
— Против улков?
— Не против своих же.
— Пойду.
— Не любишь их?
— Отца подстрелили, — сказал Соки. — Деда тоже. И меня бы достали, но я успел — в армию ушел.
— Вот что… Так, наверное, они в своем праве были — улки?
— Может, и в своем. А у меня — свое право. Я на крови клялся: за деда — десять. И за отца — десять.
— А скольких набрал пока?
— Мало.
— Вот и доберешь.
— Доберу. Кто еще пойдет?
— Керо. Мори.
— Годятся. Все?
— Еще трое будут. Кто — пока не знаю. Одного пришлют сверху, для дальней связи. Двоих надо подобрать самим. Лучше — знакомых.
— Я сам.
— Сам подберешь?
— Ну.
— Ну-ну. Попробуй. Учти только: хочу, чтобы эти двое были обертышами.
Как вот я. И ты сам.
— Хочешь, чтобы только обертыши были? Это правильно.
— Да? Ты, значит, тоже так думаешь?
— А что? Они выносливее. Цепкие. Особенно если из наших девок.
Пригорских. И стреляют, как надо.
— Девушки? Не перекантовываясь? А завет?
— Завет, да. Но жить-то надо. Верно? «Ну конечно, — подумал Онго, — как и всякий закон, и Двенадцатый завет объезжают по кривой, выжить важнее, чем соблюсти правило, хотя бы и самое крутое».
— Ладно. Договариваемся: ищешь — ты, а решать буду я.
— А чего там решать? Я плохих не приведу.
— Где станешь искать?
— Искать незачем. И так знаю, кто нужен. Було и Нито.
— Из твоих краев?
— Да нет. Було — северянин, почти из этих вот мест. Нито — с запада, а там хребты покруче.
— Тоже браконьеры?
— Тебе-то что? Теперь — солдаты.
— Тоже браконьеры?
— Тебе-то что? Теперь — солдаты. Тебе нужны люди для гор? Вот они и есть такие.
— Откуда знаешь их?
— Год прослужили вместе. В четвертом кваде.
— Они обернулись по повестке? Или своей волей?
— Своей.
— Отчего же?
— Голод не тетка. Люди уходили в города. Мужики. У нас такие обычаи, старые: мужики могут уходить, искать заработок. Но не женщины. А у них в семьях парней не было. Как и у моих предков.
— Неужели люди голодали? У нас, в Свире?
— Ох ты. Не знаешь, в каком мире живешь? Этого Онго и в самом деле не знал. В городах такого не было. Была великая свирская цивилизация — рядом с горской дикостью и виндорским средневековьем. Но, конечно, страна большая.
Очень большая страна. Одна на весь материк — не считая гор, понятно. Тысячи выстрелов в любую сторону. Народу — большие дюжины миллионов. Конечно, при таких числах где-то все может быть и не так, как полагалось бы, а как раз наоборот.
— Они молодые?
— По двадцати пяти вроде.
— В армии давно?
— По пятому году.
— И как воюют?
— Ну — как. В четвертом кваде по-прежнему, почти что рядом. Значит — воюют, как мы. Понятно — как. Не хуже.
— Ладно. Как вернемся в наши места — приведешь их ко мне.
— И ты сможешь их перетащить к нам?
— Как два пальца обмочить.
— Хорошо. Они подойдут для крутого дела.
…Вечером того же дня их агралетом доставили туда, где они должны были находиться до самого выступления: все на тот же клин Ком Сот.
Оглядевшись как следует, Онго только покрутил головой в недоумении.
Что-то непонятное тут творилось. Войск подходило немало и всяких, но они оставались у самого основания выступа. Туннель был закрыт, и вход в него охраняли все те же десантники ОСС. Новые войска окапывались, словно собирались держать тут оборону, а вовсе не наступать. Горы молчали. Онго представился старшему флаг-воину Зено. Тот поздравил со званием. На вопросы только пожал плечами:
— Нам, как понимаешь, не докладывают. Но по солдатской связи идет такой слух: наверху шьют план кампании, и пока всего не додумают — так и будем здесь играть лопатами, чтобы личный состав не томился от безделья.
«Ладно, — подумал Онго, — у начальства свои заботы, у нас-свои собственные», В тот же день Соки привел двух разведчиков, о которых говорил, и Онго остался доволен. Так закончилось формирование группы; не хватало только связиста-компьютерщика. Но его искать не приходилось: верком Сидо обещал, и кого-нибудь да пришлет. Хорошо бы, конечно, он не забыл о просьбе Онго. Но в это верилось все меньше. Пришлют сверху, и придется брать такого, какого дадут.
Надежда была на то, что верком лучше всех понимает: не прогулка на природу предстоит, а крутая игра. И не подсунет кого попало.
* * *
— Директор ГПК, Совещание готово выслушать ваш доклад о результатах разработки и введения программы «Туннель»!
Прозвучало это, возможно, слишком торжественно; обычно на Высоком Совещании разговаривали проще, по-деловому.
Однако сейчас и случай был из ряда вон выходящий: речь ведь шла о новой военной программе; старая, просуществовавшая, с мелкими дополнениями и коррективами, самое малое четыре войны уже, уходила в отставку.
— Имею честь доложить Высокому Совещанию, — не менее торжественно начал профессор Мало, — что его задание выполнено: программа разработана, рассмотрена, одобрена и введена в Стратегический блок. Предварительный доклад об этом был сделан, как вам известно, Главным контролером Стратегического блока на заседании Специальной комиссии Совещания. Программа была представлена Комиссии, детально рассмотрена и получила одобрение. И вот сегодня мы можем с гордостью сообщить, что ожидаемый результат получен: как начальная операция «Туннель», так и последующая всеобщая, получившая кодовое название «Хребет», полностью разработаны, расписаны по соединениям, частям и подразделениям вплоть до уровня «Квадрат» и местами даже «Трип», так что доведение задач до исполнителей может быть начато в любой миг.