— Потому что легковесен, братец, — усмехнулся массивный Нито. — Нет у тебя того веса в обществе. Вот и порхай теперь.
Только пилот сохранял на широком лице скептическое выражение.
— Даже будь у нас три мощности, — проговорил он, когда остальные замолчали, — их не хватило бы для старта. Недаром на всяком агрике стоят, кроме маршрутных, еще и стартовые, толчковые движки. Без них ни один не взлетит. Не подумал об этом, флаг-воин? А зря.
— Ты не один пилот в мире, — ответил Онго. — Подумал. Конечно, толчковых у нас нет. Зато есть мы сами. Вшестером неужели не подбросим его шагов на пять? А в движении они его уже и подхватят.
Пилот пожал плечами. Но спорить не стал. Пробормотал лишь: «Может быть, конечно…»
— Давай, Керо, — поторопил Онго. — Время уходит. Хорошо бы ты еще дотемна сбросил нам ледку, мы бы хоть чайку попили…
— Я готов.
— Проверь, как все подогнал.
— Вы что, спросил пилот, — уже стартовать готовитесь? Ну, и зря. На нем семь кошельков вокруг пояса, а рук только две. Пока будет их нашаривать — десять раз успеет упасть.
— Значит, надо включить заранее.
— Не знаю, как вы, но я не соглашусь стоять под ним, когда семь антипадов заработают на полный.
Это уже почти как агрик-двойка. Опасно.
— Какая у тебя идея?
— Задержаться на полчаса.
— И что?
— Вскрыть все стартеры и подключить к одному. Чтобы одной кнопкой включались все.
— Я уже подумал, — махнул рукой Онго. — Только чем соединять? Проводов у нас нет. Не запаслись.
— Думаешь? Только я заметил — самое малое у трех ваших рукоятки кинжалов обмотаны проволокой в изоляции.
— Ну да, — кивнул Мори. — Нам этот фирменный пластик не по душе. Ладони потеют. А с проводом получается мелкий рубчик — то, что надо.
— Всем снять проволоку! Получаса действительно хватило.
— Встали в кружок! Всем — руки в замок, в два этажа. Присели. Керо, залезай. Становись. Главное — держи баланс. На счет три — общий рывок вверх.
Керо утвердился на площадке из сплетенных рук. Чуть пригнувшись, придерживался за головы товарищей.
— Ты только мою голову с собой не захвати, — попросил Було.
— Внимание! Раз… два… три!
Керо швырнули, рывком разогнувшись, вверх. Одновременно он вытянулся в струнку и нажал кнопку стартера. На мгновение, казалось, завис в воздухе.
Оставшиеся внизу, разбежавшиеся в стороны, затаили дыхание. Кто-то даже тихо охнул.
Но Керо уже двинулся вверх — медленно, потом быстрее…
— Садись там осторожно! — крикнул вдогонку пилот, напутствуя.
Непонятно было, услышал ли Керо. Его фигура все уменьшалась, одновременно смещаясь к западной, как велел Онго, стороне амфитеатра. С него не сводили глаз. И когда увидели, как он встал на ноги там, на казавшемся недостижимым верху, — одновременно, не сговариваясь, крикнули привычное «Орро!».
Ко всему, наверное, можно привыкнуть, даже к тому, что работаешь на противника, и этот противник тебе улыбается и временами хвалит за исправную службу. И ты в ответ улыбаешься ему, а на душе в это время противно, отвратно, смрадно.
Однако те свиры, что налаживали тут всю эту систему, поработали на совесть — Сури никак не мог не признать, что были они прекрасными специалистами. Он имел в виду даже не техническую сторону — в конце концов смонтировать все могли бы и аккуратные техники, — но уровень сохранения секретности и защиту от ее нарушений, случайных или намеренных. Тот свирский офицер, что вводил его в курс дел, а теперь регулярно навещал и наблюдал за работой, не врал, предупреждая: даже обладая тем оборудованием, что здесь имелось, то есть высшего уровня, было невозможно установить никакую нелегальную связь. Сури предпринял несколько попыток — очень осторожных, правда, таких, чтобы в случае чего можно было объяснить их случайной ошибкой в программе, а ошибки случаются даже у лучших мастеров, хотя бы просто из-за усталости. Однако все попытки срывались в самом начале: для перехода от создания файла к его передаче куда бы то ни было, даже на контрольный блок, то есть этому же самому ОСС-офицеру, нужно было ввести пароли, не менее двух; Сури была доверена лишь эта пара, выводившая его на контроль, дальше все переправлялось оттуда или же не переправлялось — этого знать Сури никак не полагалось. Он понимал, что и все остальные пароли существуют, и уже на второй день пребывания здесь запустил программу, с чьей помощью надеялся быстро подобрать все нужные для выхода в большую сеть ключи; программа бесследно исчезла, не успев как следут начать работу, — похоже, существование таких программ было заранее предусмотрено, они воспринимались системой как вирусы и незамедлительно уничтожались в момент обнаружения.
И нейтрализовать антивирусные программы Сури никак не удавалось: он даже не мог установить, где они прятались, ни в одном меню они не фигурировали. С немалым сожалением он убедился в том, что подготовка его, которую дома считали вполне приличной, если не более, на самом деле была явно недостаточной для такого рода самостоятельной работы. Слишком много времени уделял он всяким необязательным делам, в том числе и ухаживанию за Онго. Не будь ее и всего, что с нею (теперь уже с ним) связано, может, Сури и не оказался бы в группе, а тем более, в этом плену. Чем дальше, тем больше подозревал он, что его направление в группу никак не обошлось без вмешательства Онго, но если раньше мысль эта его радовала — она означала, что для Онго он по-прежнему что-то значил, — то теперь он уже толком не знал, как к этому относиться. Но пусть бы чувство привело его даже к ненависти, оно никак не отразилось бы на его убеждении в том, что работать против своей страны нельзя и что во всяких обстоятельствах необходимо искать возможность быть ей полезным. В частности, здесь.
Да, только пока ничего не получалось. И приходилось чем дальше, тем больше остерегаться. Это стало совершенно ясно сегодня утром, после того, как ромб-воин ОСС Руго, «надзиратель», как про себя именовал его Сури, зайдя в очередной раз, как бы между прочим заметил: