— Когда сквот станет Человеком, из этого мира уйдет Демиург, а его место займет Бог!
Вот тут моя усмешка увяла, у этого странного обитателя странной пещеры была разработана весьма стройная система миропостроения, замешенная на весьма необычной философии. Это следовало обдумать в спокойной обстановке, желательно, у себя дома, лежа на любимом диване. Но до любимого дивана еще надо было добраться!
— У тебя есть еще вопросы? — вывел меня из задумчивости монотонный голос моего хозяина.
— Да, последний, — встрепенулся я. — Прости за прямоту, но мне не понятно, к какому виду живых существ ты относишь себя?
— Я не отношусь к живым существам… — спокойно прозвучал его вновь ставший равнодушным голос.
— Как это?! — опешил я.
— Если бы ты был внимателен, ты бы усвоил, что любое живое существо обладает телом, — спокойно пояснил он. — А я этой составляющей лишен. Поэтому я не могу относить себя к живым существам.
— А что же я вижу перед собой, если не… твое тело?!
— Ты видишь Тень.
— Тень?.. И кто же ты тогда?
— Я — Тень…
— Чья тень?..
— Ничья… Просто — Тень…
Я смотрел на темную фигуру, посверкивающую багровыми глазницами из-под надвинутого капюшона, и не знал, что сказать.
— Если у тебя больше нет вопросов, я хотел бы задать свой… — вновь раздался безразличный голос Маулика.
— Задавай, — согласился я. — Постараюсь ответить так же правдиво, как это сделал ты.
И тут он вернулся к началу нашего разговора.
— Откуда ты родом, сквот, называющий себя Человеком — журналистом — специальным корреспондентом, как попал в мой заповедник и что собирался в нем делать?
Теперь уже я долго-долго смотрел на неподвижную темную фигуру, размышляя, стоит ли мне продолжать называть себя человеком или, может, ну его! Назовусь сквотом, раз здесь и людей-то еще нет!
И в тот же момент я услышал собственный, наполненный холодной яростью голос:
— Слушай, Тень по имени Маулик, я последний раз тебе говорю, что я — Человек! Если ты еще раз усомнишься в моих словах, я найду способ вбить их в твою тупую башку! Что касается заданного вопроса, то, принимая во внимание твой рассказ об этом Мире, я могу сказать, что попал сюда из совершенно другого Мира. Как — сейчас не важно. Важно то, что мне необходимо вернуться обратно, но перед этим я должен найти другого человека, появившегося здесь дня четыре назад… Если, конечно, время в наших мирах течет одинаково. Либо ты поможешь мне в моих поисках, если ты способен оказать такую помощь, либо я обойдусь своими силами…
На этот раз Маулик не стал убеждать меня в том, что я не могу быть человеком. Он долго молчал, чуть покачиваясь из стороны в сторону, словно темный сгусток тумана, а потом задал своим лишенным интонаций голосом вопрос, на первый взгляд никак не относящийся к произнесенной мной отповеди:
— Откуда тебе известно мое имя? Я высокомерно усмехнулся в ответ:
— Просто я слышал, о чем болтали твои… мыши.
— Какие мыши?
— Какие мыши?! — переспросил я довольно резко. — Те самые, которые по твоему приказу следили за мной, когда я шел по лесу! Они там много чего наболтали, в том числе и то, что тебя зовут Маулик!
— Ты слышал каргушей?
В этом вопросе не было ни капли удивления, хотя мои слова, без сомнения, должны были удивить это странное существо.
— Если каргушами ты называешь небольших серых существ, бегающих на задних лапах и наряженных в длинные трусы, то я их не только слышал, но и видел!
Мой ответ был переполнен сарказмом и насмешкой, но и он не смог выдавить хоть какое-то подобие чувства из моего собеседника. Его следующая фраза была произнесена все с тем же безразличием:
— Значит, ты не сквот. Ты — маг, фейри…
Это не было вопросом, просто Маулик констатировал факт. Однако я снова не согласился с ним:
— Никакой я не маг! Еще не хватало, чтобы меня относили к этим… шарлатанам!..
И тут же мое журналистское воображение подсказало мне, как стали бы веселиться ребята в редакции, если бы я поместил объявление типа «Потомственный маг обеих магий, гарантирует стопроцентный любовный приворот или отворот по желанию клиента». Я даже фыркнул от возмущения.
— Почему шарлатан?.. — словно бы про себя пробормотал Маулик, а затем снова обратился ко мне. — Если ты не маг, как тогда ты смог увидеть и услышать моих каргушей?..
И тут мне в голову пришла интересная мысль, я решил достать его его же собственными рассуждениями… или «Началами». Пусть поймет, что имеет дело с хомо… это… разумным!
— Тебе уже было сказано, что я не маг, не сквот, не фейри! Я — Человек, а значит, по определению, обладаю душой, духом и потому способен, по твоим собственным словам, творить такие чудеса, на которые не способна никакая магия.
И снова в пещере повисло молчание. И снова оно было достаточно длительным. Наконец Тень снова подала голос:
— Я должен обдумать твои слова. Когда я приму решение, я сообщу его тебе. А пока ты можешь быть моим гостем…
Тень колыхнулась, медленно поплыла к искристой гранитной стене и бесшумно всосалась в нее. Как только она исчезла, в пещере вспыхнул яркий свет. Казалось, засветился сам воздух, поскольку источников этой иллюминации, кроме оставшегося потрескивать на стене факела, видно не было. От неожиданности я зажмурился, а потом снова осторожно открыл глаза и огляделся.
Пещера, в которой я находился, была очень велика. Как оказалось, приютившая меня каменная плита располагалась рядом с одной из стен. Противоположная стена была в не менее чем сорока метрах. Пол пещеры представлял собой неправильный многогранник, но был достаточно ровным и чистым, хотя кое-где валялись мелкие обломки камня. Стены пещеры в нескольких местах имели разной высоты проходы, однако свет в них не проникал, так что куда они вели, было неясно. Во всяком случае, дневного света ни в одном из этих темных выходов видно не было. Потолок пещеры поднимался метров на десять-пятнадцать и на первый взгляд был совершенно монолитным.
Несколько минут я разглядывал свои апартаменты, и вдруг откуда-то снизу раздался вежливый голосок:
— Завтракать будешь, или ты на диете?..
Я быстро опустил глаза и увидел, что прямо на полу, возле моей ноги, прислонившись спиной к небольшому камешку, сидел тот самый субъект, которого я видел вчерашним вечером… Хотя нет, это был другой субъект, из той же самой породы, которую Маулик назвал каргушами. Другой, потому что его пышный хаер был оранжевого цвета, а пикантные короткие трусики спортивного типа по тону соответствовали прическе. Не дождавшись от меня ответа, каргуш недовольно повел носом и несколько раздраженно поинтересовался:
— Ты что, глуховат или не понимаешь простых слов? Завтракать, ням-ням, будешь?!
И он, помахав лапой перед своим усатым носом, принялся интенсивно пережевывать собственный язык. Его остроносая мордочка стала при этом настолько уморительной, что я не удержался от улыбки.