Свиреп, когда спровоцирован.
Тысяча бесов на острие шпаги! — чем спровоцирована Исидора?
«Сходить в университетскую библиотеку, — взял он на заметку. — Глянуть, что есть по Плотийским войнам. Историю — кратко. Главное: сплетни, слухи, неподтвержденные россказни. Как показала практика, именно в этой чаще прячется жирная добыча…»
— …со-куратор, доцент Матиас Кручек!
Машинально встав, доцент неуклюже раскланялся. Приветственные кличи звучали отовсюду. Особенно усердствовали те, кто, читая распределительные списки, обнаружил себя во второй, подведомственной Кручеку группе. Избавиться от кошмарной опеки Горгульи — гип-гип-ура! А этот комод, видать, не зверствует, и сердцем добр…
Старшекурсники могли бы просветить молодежь насчет доброго сердца «комода», особенно на зачетах по теормагу. Но зачем лишать себя удовольствия? Видеть, как зелень разбивает нос о преграды, на которых засохла твоя горячая кровь — есть ли радость выше этой?!
— Мастер Матиас, прошу вас!
Уступив место на кафедре, профессор Горгауз двинулась к выходу из аудитории. Со сводов ей вслед с изумлением смотрели лики, тряся седыми бородами. За годы унылого обретания на фресках делаешься наблюдательным. Горгулья отступает — с развернутыми знаменами, вооружена до зубов, в боевом строю, да, но все же, все же…
Чуть слышно хлопнула дверь.
— Основы манонакопления, — сказал Кручек, воздвигаясь на кафедре.
Он подождал, пока схлынет волна радости по поводу «смены командования». И с задумчивостью, которая охватывала его всегда, когда ему доводилось читать эту лекцию, начал:
— Итак, мана. Карл Густав Унгер-младший писал в XIV главе «Эона»: «Все элементы бытия можно свести к общему знаменателю». И уточнял: «Общим знаменателем элементов является мана». Я надеюсь, со временем вы ознакомитесь с работами Унгера — это в высшей степени достойные труды. Но не будем усложнять. Каждый из вас…
Его слушали. Даже буяны притихли. Кручек знал за собой умение брать аудиторию без лишних эффектов.
Кручек знал за собой умение брать аудиторию без лишних эффектов. Еще срабатывала смена «допросчиков» — с «сердитого» на «чуткого». После Исидоры слушали кого угодно, стараясь заручиться доверием лектора. Роль пряника, идущего на смену кнуту, раздражала Кручека, но он не дал раздражению волю.
— Каждый из вас много раз сталкивался с проявлениями маны. Вы изменяли, трансформировали, превращали — все это делала мана. Присутствуя везде, она накапливалась в вас, повиновалась вашим приказам и влияла на предложенную вами цель. Если я скажу, что и вы, владыки и повелители, в то же время подчинялись приказам маны — вы не поверите. Поэтому я промолчу до лучших дней. Лучше ответьте мне: что есть мана?
— Сила! — выкрикнул с места Клод.
— Сила! — поддержали его сокурсники, радуясь удачному сравнению.
— Значит, сила? — переспросил доцент. Он задавал этот вопрос десятки раз, надеялся, что однажды получит другой ответ, а не вечный крик про силу… И с грустью понимал: не сейчас. — Что ж, вы не оригинальны.
— А вы? — перекрыв гомон, спросил усатый студент. Усач был старше остальных. — Что скажете вы, мастер Матиас?
«Запомнил имя, — отметил Кручек. — Внимательный…»
— Усилие. Я скажу: усилие. Чем, по-вашему, отличается сила от усилия?
Воцарилось молчание.
— Не знаете? — доцент обождал еще минутку. — Хорошо. Попробую объяснить. Сила — самодостаточна. Она может валяться на диване, уставясь в потолок, ничегошеньки не делать, и все равно она вовеки пребудет — сила. Сила — хозяин, не работник. У силы нет причин совершенствовать мастерство. Достаточно приложить к объекту большее количество силы — и все задачи, какие сила обычно ставит перед собой, будут решены. Представьте, что вы получили в свое распоряжение огромный резерв силы. Зачем вам учиться?
— Ха! — мечтательно выдохнул Клод, фактически ответив.
Хохот аудитории вернул его на землю.
— Вот именно. Будь мана силой, все, пронизанное ею, утратило бы стимул к развитию. Лук силен. Натянув его, мы получаем представление: насколько силен наш лук. Но смысл лука — в выпускании стрелы. А смысл полета стрелы — в поражении цели. А наличие цели говорит о человеке, выбравшем эту цель. Сложная, взаимосвязанная цепочка, где сила — лишь одно из звеньев. Эту цепочку я называю усилием. Почему?
— Ага, почему? — без тени насмешки выдохнул Хулио.
— Усилие производит кто-то или что-то. Усилие направлено на некий объект. Усилие — способ решения. Усилие дубины, сокрушающей кости, и усилие острого кончика шпаги, пронзающей сердце. Да, первое — больше. Но второе — искусней. Итак, мана — это усилие. Она нуждается в накоплении, целеполагании и трансформации не меньше, чем будущий объект воздействия. Вы и ваша мана сливаетесь в едином, сложно организованном усилии. И все-таки…
— И все-таки сила солому ломит, — хмыкнул усач.
— Согласен. Ломит. Не для всех проявлений Высокой Науки необходим большой резерв маны. Ювелиру ни к чему кувалда. От этого ювелир не делается хуже молотобойца. Но ману копить необходимо, вы правы. Все здесь обладают достаточно развитым маноресурсом…
Кручек замолчал, сосредоточась на мана-фактуре студентов. Синий огонек, синий, светло-голубой, фиолетовый… ого! — апельсиновый, глянцевый, как зрелый плод…