— Ну а здесь?то вы как оказались? — продолжал дознаваться я.
— Из разговора с вашим родственником Невиллом я узнала, что ему нужен надежный человек в Лондоне, который смог бы поставлять ему сведения о том, что происходит в столице, — мило щебетала моя спасительница. — Ну вот я и вспомнила об этом небольшом отеле*, принадлежащем Арагону вот уже пятьдесят лет, и предложила свою помощь. Граф сначала отказывался, говоря, что это очень опасно, но мы с Инельгой…
Я ужаснулся. Принцесса с нескрываемым торжеством посмотрела на меня и гордо закончила фразу:
— …Уговорили его, что лучшей кандидатуры все равно не сыскать!
— Это действительно очень опасно, — пытаясь быть как можно более убедительным, проговорил я.
— О, ничуть! — Лаура беспечно махнула рукой.
— О, ничуть! — Лаура беспечно махнула рукой. — Смотрите сами: должна же я наконец принести свой омаж законному королю?
— Должны, — отозвался я.
— Но принц Джон еще не коронован. Вот я и жду в этом кастильо[61], когда же он наконец станет королем. Замок, как я уже говорила, принадлежит Арагону, с которым Его Высочество вовсе не желает портить отношения, — вновь принимаясь гладить меня по голове, успокаивала меня принцесса. — Еще более он не желает портить отношения со мной… — хитро добавила она, взирая на меня с простодушным кокетством. — Принц Джон бывает здесь каждую неделю, снабжая меня самыми свежими сведениями, и охотно бывал бы здесь чаще. Но с тех пор, как леди Джейн Эйстон была объявлена его законной супругой, большую часть времени он проводит в Венджерси, — с нескрываемым злорадством промолвила она. — А от всех прочих неожиданностей меня здесь бережет сильный отряд грейсфордских и арагонских рыцарей.
Я понял, что мне все равно не переубедить маленькую подпольщицу.
— Постой, а как ты передаешь сведения на север? — спросил я, заранее интересуясь возможностью связи с армией Уильяма Солсбери.
Лаура?Катарина с законной гордостью пояснила:
— Здесь милях в десяти от Лондона есть небольшое имение Снейлон Хиллс («Улиточный холм» — автоматически перевел я для себя это странное название). Оно принадлежит невесте одного из рыцарей отряда Инельги. Мне постоянно доставляют молоко из этого имения, и по какой?то случайности там же нашел себе пристанище весь отряд баронессы Шангайл вместе с ней самой.
— Ну и когда ожидаются ближайшие поставки молока? Принцесса звонко рассмеялась:
— Разумеется, завтра с утра. Ведь молоко должно быть свежим!
Я вздохнул.
— Что ж, надеюсь, моя рана завтра уже позволит изобразить из себя туповатого молочника. — Поддерживая атмосферу веселости, я скроил простецкую рожу и, растягивая слова, залепетал: — Что вы, господин стражник, да какой же я рыцарь? Я и меча?то в руках держать не умею. Молочники мы тутошние…
Лаура почему?то не поддержала шутку и возмущенно фыркнула:
— Никуда вы завтра не поедете! Я осмотрела вашу рану. Она ужасна!
По роду своей деятельности мне довольно часто приходилось иметь дело с подобного рода травмами. Сегодняшняя рана была, безусловно, неприятна, но ужасной ее назвать было никак нельзя. Недели две?три покоя и ухода — и от нее остался бы только едва заметный шрам. Но, похоже, Ее Высочество мои доводы не очень?то интересовали — она твердо решила вылечить меня не менее, чем за месяц.
— Я вам приказываю! — стараясь изо всех сил казаться грозной, прикрикнула она на меня. — Любое движение может повредить вам!
— А такое? — Я неожиданно сгреб девушку в объятия и шутливо поцеловал ее в нос.
Помедлив ровно столько, сколько предписывали приличия, она с достоинством освободилась, а потом, наклонившись надо мной, осторожно поцеловала меня в губы.
— Такое — не может, — лукаво ответила маленькая принцесса. — Однако пора заняться лечением! — вновь напуская на себя строгость, заявила она.
— Ну, если таким, то я готов не выздоравливать до второго пришествия, — все еще ощущая сладостный вкус её губ, мечтательно проговорил я.
— Ну?у нет! — забавно морща нос, хитро протянула Лаура и, обратившись к двери, позвала: — Присцилла!
Я обреченно откинулся на подушки и застонал от безысходности. В комнату посланцем грубой действительности промаршировала статс?дама Ее Высочества, держа в руках серебряное блюдо с неисчислимым количеством баночек, фляжек и коробочек разнообразных размеров.
Бесстрастное обычно лицо сарацинки сейчас было полно садистского удовлетворения.
— Это что, все мне? — безнадежно спросил я.
— Да! — злорадно прокаркала Присцилла. Смирившись со своим тяжким жребием, я безропотно отдал себя в руки моих лекарей.
Я не скажу, что это было самой страшной пыткой в моей жизни, но и удовольствия процесс лечения мне доставил крайне мало. Безропотно глядя, как мою бренную плоть натирают очередным дьявольски пекучим чудодейственным зельем, я, чтобы хоть как?то развеяться, вызвал Лиса.
— Сережа, — промычал я по мыслесвязи, — вот ты меня бросил, убежал, а меня здесь мучают, измывательски измываются.
— А нечего было под стрелы подворачиваться, — резонно заметил д'Орбиньяк, — вот теперь страдай.
— Я и страдаю, — грустно ответил я.
— Вот и правильно. А я тем временем в Гастингс съезжу.