И вот роскошные сады благодатной Аквитании возвестили о том, что цель нашего путешествия близка. Герб Меркадье, всю дорогу игравший роль огневого вала, позволил нам проделать свой путь без глупых дорожных стычек и перебоев с провизией для нас и наших благородных животных.
Казалось, война, прокатившаяся по этим землям в прошлом году, когда воспрянувший после вынужденного затворничества король Ричард со всем жаром Львиного Сердца напомнил своему недавнему собрату по оружию французскому монарху, что брать чужое грешно, совсем не тронула этих земель.
Разгромив своего бывшего друга при Фретевале, потомок Плантара — Пылкого Ростка заполучил в свои руки архивы Филиппа II Августа, немало позабавившие английского короля, и казну своего номинального сюзерена, которой он и подавно обрадовался как родной. Следующая встреча монархов произошла неподалеку от стен Жизора, и, признаться, она доставила мало радости гордому Капетингу[52]. Бежав, «точно преследуемый голодным львом, почуявшим добычу», Филипп едва не угодил в плен, когда мост через Эпту, по которому стремительным аллюром улепетывало Его Величество, рухнул под тяжестью отступавшего воинства. По счастливой случайности ускользнув таким образом из рук нашего друга Меркадье, он счел, что восемнадцать миль от Парижа — достаточное расстояние, чтобы подумать о мире, и запросил пощады.
Добившись при помощи папского легата желанного затишья, Филипп был вынужден вернуть все захваченные им в годы отсутствия Ричарда земли и согласиться на ряд таких условий, от которых ему явно плохо спалось по ночам.
Спустя год после этих событий король Англии вновь проводил время в своих французских владениях, стремясь приучить к должному почтению своего мятежного вассала, лиможского виконта Адемара V. И последний веский довод в этом оживленном диалоге должен был быть произнесен здесь, в благословенной Аквитании, у ветхих стен замка Шалю, куда неистовый король загнал своего недруга.
И вот наконец златотканый шатер, увенчанный королевским штандартом, замаячил на горизонте.
— Господи, откуда здесь лужи? — недоуменно осмотрелся вокруг Лис, как истинный гасконец знавший, что в это время здесь не то что дождя, капли воды с неба падать не должно.
Однако факт оставался фактом — похоже, что над Шалю на протяжении нескольких дней стояла дождливая погода.
Скользя на размытой глинистой дороге, мы наконец добрались до походной ставки нашего венценосного друга. Стражники, увидевшие Меркадье, отсалютовали ему копьями, и мы беспрепятственно приблизились к шатру, из которого доносился громоподобный сердитый рык, явно шедший из пасти Львиного Сердца.
— Что?! Вернуть вам епископа Бове? Да с какой стати, я вас спрашиваю?! Я что, вломился в кафедральный собор и похитил его с амвона? Нет, Ваше Преосвященство! Он был захвачен мною в бою не как епископ, а как вооруженный рыцарь, с надетым шлемом.
— Но его высокий церковный сан… — услышали мы слабую попытку возражения.
— Церковный сан? Возвращайтесь к его святейшеству и попросите его от моего имени отучить своих иерархов хвататься за оружие при каждом удобном и неудобном случае! — загрохотал в ответ возмущенный голос короля. — А пока же ваш чертов епископ будет казнен, как обычный мятежный вассал.
— Однако…
— Это все! Возвращайтесь в Рим и передайте то, что вам ведено, господин легат!
— Мессир Вальдар! — обратился ко мне Лис, меся грязь у входа в палатку. — Мне почему?то кажется, что нам самое время входить. Потому как еще пара фраз, и в Рим возвращаться будет уже некому.
На только что синем небе внезапно, будто из ниоткуда, начали собираться тучи, на землю упали первые капли дождя. Подгоняемая этими обстоятельствами, наша троица поспешила ускорить миг желанной встречи.
— Меркадье? — раздался удивленный голос Ричарда, никак не ожидавшего увидеть своего полководца здесь и сейчас.
Когда вслед за Эдом появились еще и мы, радости короля не было предела. Он бросился к нам, раскрывая дружеские объятия… Внутренне подготовленные недавней встречей с Малышом Эдом, мы с Лисом, не сговариваясь, прижали руки к груди в слабой попытке защитить ребра от переломов.
— Какими судьбами?
— Да вот… Ох… Ехали к мамаше моей в Орбиньяк, слышим — ты тут шумишь. Дай, думаем, заедем навестим, — потирая помятые бока, проговорил Лис.
Шумлю? — искренне удивился Ричард. — А! Вы об этом? — Он через плечо указал на папского легата, все еще переминавшегося с ноги на ногу посреди шатра.
— Ваше Преосвященство, я же сказал вам, проваливайте в Рим! Да не забудьте передать мой привет Иннокентию III!
Священник попробовал еще что?нибудь сказать.
— Ступайте! — перебил его король. — У меня есть более важные дела, чем выслушивать ваши бредни.
Начисто забыв о легате, он тут же вызвал слугу и приказал ему немедля позаботиться о еде и выпивке.
— А если серьезно, — начал я, когда первый радостный порыв монарха слегка утих, — мы к тебе по делу.
Король сдвинул брови, и над его переносицей пролегли две глубокие морщины.
— Что еще такое?
— Да нет, сущие пустяки, — начал Рейнар. — Так, если вдуматься, может, тебе и не следует в это впутываться, а уж нам — и подавно… В конце концов это ваши семейные забавы…