Прекрасная дама вдруг замолчала и грустно посмотрела куда?то на дорогу.
— Дело в том, милорд Вальдар, что вот уже неделю я являюсь законной и несомненной графиней Грейсфордской.
— Дело в том, милорд Вальдар, что вот уже неделю я являюсь законной и несомненной графиней Грейсфордской. Я сделал удивленное лицо.
— В этом нет ничего странного, — продолжала она. — Неделю назад скончалась моя тетушка Сесилия. Царствие ей небесное. Это была воистину прекрасная женщина. Послушайте, господин Рейнар, — внезапно обратилась она к моему напарнику. — Я слышала, что вы пишете прекрасные стихи. Недаром вас величают «знаменитым гайренским менестрелем». Я была бы очень вам благодарна, если бы вы посвятили моей милой тетушке одну из своих баллад. Послушайте, эта история, право же, стоит того. Случилось все это десять лет назад, в самом начале знаменитого похода. В этот год мой дорогой отец только?только принял корону из рук моего покойного деда короля Альфонса. Мне тогда было почти семь лет, поэтому я отлично помню эту историю. Вместе с нами в королевском дворце жили две мои тетушки, сестры моего отца. Старшая из них, Бланка, была женой маркиза Конрада Монферратского, а младшая, Сесилия, была помолвлена с герцогом Болдуином Савойским. Обе тетушки были редкими красавицами. Я по сравнению с ними показалась бы дурнушкой, — скромно произнесла она, потупив очи и наблюдая из?под невероятно длинных своих ресниц за произведенным эффектом.
Мы с Лисом, не сговариваясь, начали нести какую?то куртуазную чушь о майских лилиях, живительных источниках, отраде глаз и прочей тому подобной белиберде.
Видимо, подобная реакция вполне удовлетворила Ее Высочество, и, томно вздохнув, она продолжала.
— Когда король Ричард отправился в крестовый поход, он с войском пошел морем мимо Геркулесовых Столбов. Однако большой отряд английских и гасконских рыцарей в это время находился в Наваррском королевстве, которое, как вам, конечно же, известно, граничит с Арагоном. Король Ричард, а вместе с ним и папа Климент III просили моего отца пропустить это войско через наши земли с тем. чтобы, погрузившись в порту на Средиземном море на корабли, предоставленные венецианцами, они могли присоединиться к королевскому флоту на Кипре. Мой отец, подумав несколько дней, согласился. Вскоре доблестные рыцари, защитники гроба Господня, были уже в Барселоне.
Командовал этим отрядом граф Освальд Грейсфорд. Это был настоящий рыцарь, — мечтательно промолвила она, одарив меня при этом таким взором, что со мной едва не сделалась икота. — Отважный, обходительный, красивый. Он был на двенадцать лет старше моей тетушки, но разве это имеет значение для настоящей любви?
— Ровным счетом никакого, — немедленно рассеял я «сомнения» принцессы, отмечая про себя, что в общем?то гожусь ей в отцы.
Улыбнувшись моему ответу, Лаура продолжала:
— Как только лорд Освальд и тетя Сесилия увидели друг друга, они поняли, что это — судьба и что противиться ей бессмысленно и глупо. Спустя три дня своего пребывания в столице граф Грейсфорд пришел к моему отцу и просил у него руки его сестры. Отец отказал, ибо тетушка была уже помолвлена, и это был, несомненно, очень выгодный брак. Ничто не могло изменить волю короля, и тетя Сесилия, носившая тогда тот же титул, который я ношу сейчас, — многозначительно добавила она, — знала это лучше, чем кто?либо другой. Однако в нашем роду все обладают несгибаемой волей. Услышав отказ, данный братом ее любимому, принцесса Каталунская велела седлать коней и на следующий день они уже венчались в ближайшей церкви Кастилии. Узнав об этом, отец пришел в ярость и велел крестоносному воинству немедленно убираться из его владений. Тут он получил еще одно известие, что вторая его сестра — Бланка — изъявила желание ехать вместе с крестоносцами, чтобы воссоединиться со своим супругом маркизом Монферратским. Так мои милые тетушки оставили королевский двор в благословенной Барселоне и разъехались: одна — сюда, в туманную Британию, а другая — в знойную Палестину.
Однако удел их ждал один, ибо вскоре обе они стали вдовами.
— Очень печальная история, — отозвался я.
— Да, — согласилась Лаура, — очень грустная. О смерти Конрада Монферратского вы, несомненно, слышали. О ней много говорили в свое время.
Граф Освальд умер немногим раньше. По приказу короля Ричарда он возглавил посольство, отправленное в Аламут, страшную крепость, в которой живет, наверное, самый страшный человек на свете — Хасан, прозванный Старцем Горы, — при упоминании этого имени принцесса зябко поежилась.
«Нет, детка, — невольно подумал я, — самого страшного человека, с некоторой натяжкой, конечно, можно именовать старцем, но живет он никак не на Востоке и не в крепости Аламут. Хотя, безусловно, в чем?то Аламут и Трифель, несомненно, схожи. И что во всем этом самое печальное — это то, что ты его почему?то очень интересуешь. Интересно почему?»
— Возвращаясь назад из посольства, граф Освальд тяжело заболел и вскоре скончался. Когда его близкий друг и соратник сэр Джордж Талбот принес тетушке эту страшную весть, она чуть с ума не сошла от горя. Удалившись в Грейсфорд, она стала настоящей затворницей. Имея богатейшие владения, она жила впроголодь, а вместо подобающих ей по происхождению одежд носила грубую власяницу. Она пережила своего мужа всего на восемь лет, но каждый год был для нее десятилетием…