— Разве такое может быть?
— Как видим, может. Вообще очень экстравагантный характер. Ему бы родиться не в наш просвещенный двенадцатый век, а в темные времена короля Артура.
— Разве такое может быть?
— Как видим, может. Вообще очень экстравагантный характер. Ему бы родиться не в наш просвещенный двенадцатый век, а в темные времена короля Артура. После возвращения из Святой Земли носится взад?вперед по Европе, совершая ряд «чудачеств», одно из которых вам хорошо известно.
— Воистину.
— Что еще? Имеет двух братьев и сестру. Средний его брат известен как умелый правитель и полководец, весьма, правда, неравнодушный к золоту, в особенности чужому. Бывает горяч и жесток, особенно когда пьян.
— И как часто это бывает?
— Всегда.
— Хорошо. А младший?
— Младший в юные годы тоже слыл неплохим воином, однако внезапно стал набожен и, того и гляди, примет сан.
— Конечно, не обошлось без чьих?то прекрасных глаз? Не может же, право слово, вестфольдинг в здравом уме мечтать о посте и молитве?
— Сие никому неведомо. Сестру же его вы вполне можете знать лично, Ваше Высочество.
— Даже так?
— Надо сказать, девица под стать своему братцу. Сейчас она проживает в замке Шангайл на границе с Шотландией.
— Да, припоминаю, Шангайл — такая полуразвалившаяся башня на спорных территориях.
— Ну башня, положим, уже вполне целая, а на землю вокруг нее, во всяком случае, Шотландия больше не претендует. Но речь сейчас не об этом.
Пятнадцати лет от роду сия красавица, переодевшись, как водится, пажом, сбежала в Святую Землю совершать подвиги, что, надо отметить, ей блестяще удалось. Несмотря на свой юный возраст, она была удостоена чести получить рыцарское звание за подвиги на поле боя и вот, когда на ногах у нее уже позвякивали золотые шпоры, она нежданно была изловлена своим старшим братом и со скандалом отправлена домой, к родительскому очагу. Однако там она долго не задержалась. Рассорившись со всеми родственниками, она удалилась в Шангайл, принадлежащий ей через родство с Невиллами, и теперь обретается в этом разбойничьем гнезде, наводя ужас на округу по обе стороны границы.
— М?да, веселая семейка.
— Что вы хотите, принц? В их жилах смешалась кровь вестфольдингов и гасконцев. Однако вернемся к делу. Мой господин настаивает на том, что король Ричард не должен умереть ранее того, как будет подписана капитуляция Франции.
Потому ваше выступление должно быть отложено минимум на полгода.
— Вряд ли это возможно. К тому же появление Камдила здесь и сейчас — очень опасный признак. Мы должны спешить, если не желаем опоздать навсегда.
— Ни о какой спешке речи быть не может. Вы ведь не хотите, чтобы известное вам послание, где вы предлагаете пятьдесят тысяч солидов за голову своего брата, стало известно во всех городах и замках ваших владений? Что же касается Вальдара Камдила, думаю, что мой господин будет крайне удивлен, узнав, что этот авантюрист помешал осуществлению ваших планов, тем более что сейчас вы держите его в руках.
— Наших планов, — спокойно поправил принц Джон, — наших планов. К тому же, помнится, подобная неприятность уже произошла однажды с вашим господином, причем в удивительно схожей ситуации.
— Тем более.
И тут я наконец понял, кто был собеседником принца Джона.
— Лис, ты знаешь, кто в гостях в этом замке?
— Мы!
— Правильно. А еще здесь имеет честь обретаться герольд Лейтонбург.
— А вот тут ты не совсем прав, Капитан. Здесь имеет честь обретаться, как ты выражаешься, герольд Императора Священной Римской империи Оттона II.
— Ну да, конечно, что в общем?то ситуации не меняет. А она такова: сказать, что пахнет паленым, значит всенародно признать, что у нас плохо с обонянием. Мы пылаем, как олимпийский факел.
Мы пылаем, как олимпийский факел.
— Ша, кабан, не кипешуй. Сейчас ты пойдешь к Джону, напоешь ему военных песен за любовь, а я пока Виконта энд компани, как говорят у вас на Диком Западе, выведу из Ноттингема. А потом мы сами тихо?тихо сделаем отсюда ноги — в общем, как обычно: волка ноги кормят — солдата они спасают.
— Ладно. Убедил, черт языкатый. Пойду выпью?закушу.
— Все б так убеждались. Давно бы на «линкольне» за картошкой ездили.
— А мне с тобой можно? — жалобно посмотрел на меня Крис, отчаянно сознавая, какое пиршество от него ускользает.
— На твой век, боец, сухпая хватит, — оборвал последние надежды стажера мой доблестный напарник. — В бой идут одни старики!
— Вот так мы и живем, — обреченно вздохнул де Монгийе и стал укладывать приемник.
Глава седьмая
Бег не только физически укрепляет вас, но и благотворно влияет на сердечно?сосудистую и нервную систему.
Афинский гонец после битвы при Марафоне
Я исполнил обещание, данное Лису: изрядно выпил и закусил. Единственное, что меня несколько смущало, это жареный лебедь с вызолоченным клювом, установленный, как на грех, прямо передо мной и целый вечер назойливо предлагаемый мне расторопным слугой. Со школьной скамьи я твердо помнил, что лебяжье мясо малосъедобно, и, поскольку уклониться от угощения было практически невозможно, теперь я ожидал больших неприятностей.
Надеяться оставалось только на опыт Лиса, утверждавшего, что хорошо проспиртованный желудок никакая зараза не берет. Сидевший подле меня принц Джон, в течение всего пира бдительно следивший, чтоб я, не дай Бог, не остался голодным, в очередной раз сделал знак слуге подложить мне вторую лебяжью ножку и, подняв кубок, с приветственной речью обратился к собравшимся: