— Ваше Величество! — попробовал я привлечь внимание короля и тут, кинув взгляд на стену замка, заметил на ней арбалетчика, прикрывавшего вражеского мага и прослеживающего своим оружием фигуру Ричарда. Изо всех сил дав шпоры Мавру, я рывком поравнялся с королем, вскидывая свой щит. Арбалетный болт, пущенный со стены, пробил его прочную древесину и вонзился мне в плечо.
— Успел! — прошептал я и, едва не теряя сознания от резкой боли, опустил раненую руку.
— Что случилось? Друг мой, вы ранены? — обернулся Ричард Львиное Сердце. — Эд, Рейнар, мы возвращаемся!
И тут, словно в полусне, я увидел еще одну стрелу, впившуюся в правое плечо старшего Плантагенета…
— О дьявол! — взревел Дик, хватаясь за древко стрелы и дергая ее что есть силы. — Проклятие! Наконечник остался внутри.
— Мой король, я сейчас приведу Инельмо. — Меркадье развернул коня.
— Назад! — раздался львиный рык. — Инельмо делает то, что он должен делать. А ты, мой мальчик, возьми этот проклятый замок и сровняй его с землей! Не щади никого! И главное — захвати живьем этого негодяя — арбалетчика. Запомни его — вон он ухмыляется со стены!
— А вы, сир?
— А я буду ждать тебя в шатре. И учти: покуда ты не возьмешь этот замок, ни Инельмо, никакой другой лекарь не приблизится ко мне! — выкрикнул он, и беззубые Норны ехидно усмехнулись в своем чертоге…
Я знал, что должно произойти дальше: во всех мирах Ричарды гибли одинаково. Обуреваемый дикой яростью, Меркадье поведет воинов на штурм, и ни грязь, ни стены не станут ему помехой. И ни один из защитников Шалю не переживет этого часа, за исключением этого арбалетчика, нагло ухмылявшегося со стены. И когда умирающий от заражения крови и собственной глупой отваги король спросит несчастного, сделавшего столь меткий выстрел: «Как тебя зовут?»
Я уже знал ответ…
— Бертран де Гудрун! — гордо ответил пленник.
— Какое зло сделал я тебе, что ты меня убил? — прошептал умирающий Ричард.
— Ты умертвил своею рукою отца моего и двух братьев, а теперь хотел убить меня.
Мсти мне как хочешь, я охотно перенесу все мучения, которые ты придумаешь, раз умираешь ты, принесший миру столько зла!
Ричард откинулся на подушки и закрыл глаза.
— Смерть мою тебе прощаю, — тихо произнес он. — Эд, отпусти этого человека да распорядись дать ему сто солидов.
Так закончил свою жизнь самый выдающийся и самый никчемный из английских королей.
Насколько я знал, это было единственное поручение, данное королем своему верному вассалу и другу, не выполненное им. Через два часа, когда английский лев испустил последнее дыхание, Эдвар Жильбер Кайарде Меркадье велел повесить убийцу, содрав с него предварительно кожу…
Но ни увидеть, ни воспрепятствовать этому я уже не мог. Обессиленный потерей крови, я лежал в королевском шатре, лишь изредка приходя в сознание.
— …Лежите, мессир Вальдар, лежите. — Старина Инельмо глядел на меня заплаканными глазами и вновь густо мазал мою рану уже знакомой мне чудодейственной бурой смесью. — В этой мази — частица философского камня, — продолжал он, разговаривая как бы сам с собой. — И те болезни, что длились бы год, он излечивает за 12 дней, а те, что месяц, — за день. Господи, ну почему он не велел позвать меня?
— Инельмо, — пробормотал я. — Никто не властен над своей судьбой и ни в чьих силах не было помешать этой смерти. Он умер, как и подобало королю, носившему прозвище Львиное Сердце. Мир его праху. Послушай, скажи лучше мне, видел ли ты у короля вот этот перстень? — поморщившись от боли, я вытащил подарок Ричарда из ладанки, висевшей у меня на груди.
Маг внимательно посмотрел на протянутую ему реликвию.
— Занятно, занятно… Скажите мне, мессир Вальдар, что вы видите на нем?
Я несколько удивился:
— Как что? Двух переплетающихся драконов, которые образуют кольцо, и большой чистой воды рубин.
— Ну да, конечно… — мелко закивал заинтересованный старик. — Господин Рейнар! — неожиданно позвал он.
Лис, видимо, ожидавший за пологом, быстро вошел внутрь.
— О, я же говорил, что выживет. У нашенских порода покрепче.
Маг печально усмехнулся.
— Если бы вы, господин д'Орбиньяк, своевременно не наложили ему повязку на рану и не извлекли стрелу, мог бы и не выжить. Но я не о том. Будьте добры, опишите мне этот перстень.
Рейнар пожал плечами:
— Ну?у, красивый золотой перстень с рубином.
— А узоры какие?нибудь? — хитро поглядывая на меня, задал провокационный вопрос Инельмо.
— Да нет… — Сережа растерянно покрутил кольцо. — Никаких узоров я не вижу.
— Я так и думал! Благодарю вас, — обратился маг к так ничего и не понявшему Рейнару. — А теперь сделайте мне одолжение — велите моему ученику Бонифасу сделать отвар против лихорадки.
Лис вышел.
— Вы не обладаете внутренним зрением, однако видите истинную суть кольца. Я не спрашиваю, как оно попало к вам, ибо видел, что его носил Ричард. Помнится, впервые я увидел на нем этот перстень незадолго перед тем, как появились вы — за несколько дней до Михайлова дня.
Я закрыл глаза. Получалось, что как только король надел этот подозрительный перстень, мы осчастливили этот мир своим вторжением. Или, может быть, наоборот?..
— Послушай, старина. По дороге сюда с нами случилась странная история… — Я не успел договорить. В шатер вошел юноша в черном одеянии, несший в руках котелок. В котелке что?то загадочно булькало, распространяя по палатке невыносимое зловоние.