Его охрана, исключая нашего стажера, поспешившего укрыться в кювете, тут же последовала примеру предводителя. Судя по тому, как быстро начали валиться на дорогу пронзенные стрелами всадники, засада была подготовлена с истинно английской скрупулезностью. Конь под патриархом рухнул на передние ноги и, жалобно заржав, начал биться в судорогах. Из его шеи торчало две стрелы. Обстрел завершился, и на дорогу высыпали латники со значками принца Джона.
— Сдавайтесь! — крикнул вновь их начальник, проламываясь сквозь кустарники на массивном сером коне.
Это было последнее, что он сказал в своей жизни. Де Монгийе, неожиданно вылетевший откуда?то сбоку, отработанным ударом выбил всадника из седла. Хаксли с раскроенным черепом рухнул наземь. Барон Тичфилд молниеносным движением вскочил в освободившееся седло и яростно выкрикнул:
— Вперед! За мною, Кристиан! Руби их! Отчаянным натиском разметав толпу латников, они помчались по лесной дороге.
— Виконт, может, ты потрудишься объяснить, что это было? — мигом забывая про сон, спросил я.
— Это очередная затея моего друга Шейтмура, — самодовольно пояснил Вик.
— А люди принца Джона?
— Самые что ни на есть настоящие. Только приказ у них был не от Его Высочества, а от лорда Уолрена. Зато теперь де Жизор может всецело полагаться на меня.
— Прости, еще раз, кто?
— Ги де Жизор, так называют барона у него на родине во Франции.
— Прости, еще раз, кто?
— Ги де Жизор, так называют барона у него на родине во Франции.
— Так. Я все понял. Постарайся дальше доехать без приключений. И старательно запоминай все, что будет говорить твой новый патрон. А сейчас мне нужно обдумать услышанное.
— Успехов тебе в этой многотрудной деятельности! — с легкой издевкой попрощался со мной Виконт.
— Да уж, твоими молитвами. До связи.
«Благая весть» со скоростью шесть узлов[46] неслась к берегам Франции. Убаюканный ее мерным покачиванием, я беспробудно спал с чувством частично выполненного долга.
* * *
…Сияние, исходившее из пещеры, слепило глаза. Я стоял, прислонившись к стволу старой искривленной яблони, стараясь не дышать и вообще никак не выдавать своего присутствия. Огромный дракон, положивший голову на когтистые лапы, взглядом, в котором отражалась вся мировая скорбь драконьего племени, глядел куда?то в глубь яблоневого сада. Внезапно он почувствовал присутствие чужака и повернул голову в мою сторону. На какой?то миг глаза наши встретились… Я попятился, кладя руку на меч. В узких змеиных глазах дракона сверкнула лютая ненависть. Он широко раскрыл пасть, густо усеянную острейшими зубами, и выпустил в мою сторону длинный язык оранжевого пламени…
Я закричал…
* * *
— Вот чего бы это я так орал? — услышал, я до безобразия спокойный голос Лиса. — Гляди, командир, ты же всех гребцов перепугал.
Над кораблем светило яркое солнце, и ласковые волны неспешно бились об изукрашенный борт галеры.
— Ну и здоров ты спать, Капитан, — продолжал Рейнар, прекрасно отдохнувший и отоспавшийся. — Я уж думал тебя до самой Франции не будить. Что тебе такого снилось? Ты все ворочался, за оружие хватался.
Он протянул мне мой меч, изъятый им из ножей, видимо, в целях безопасности.
— Дракон, — честно признался я. — Огнедышащий.
— Дракон? — задумался д'Орбиньяк. — Так, сегодня у нас что? Вторник. А, ну тогда это ничего. Вот если бы с четверга на пятницу, тогда ко встрече с начальством, — утешил меня он.
— Эта тварь мне практически каждую ночь снится, — вздохнул я.
— Да? Странно. Обычно начальство не заставляет себя так долго ждать. Особенно когда драконы огнедышащие. Вот если бы он тебе сокровищ своих отстегнул, тогда другое дело.
— Не паясничай. Лис! — оборвал его я. — Тоже мне криптобиолог выискался.
— А если серьезно, Капитан, — Сережа перестал балагурить и перешел на деловой тон, — то все это очень странно.
— Почему?
— Потому что, когда ты спишь, рубин в твоем перстне пульсирует, как будто маленькое сердце. То ярче, то тусклее, то ярче, то тусклее. И вроде бы как вокруг него такие серебристые пылинки в это время кружатся. У тебя вообще?то самочувствие как?
— Нормально. Только уставать в последнее время стал больше и никак не могу выспаться.
— Занятно. А раньше мог. Четыре часа, положив под голову седло, и — пожалуйста! — свеж и весел.
— Старею, — безрадостно кинул я.
— Нет, тут что?то не то. Во всей нашей экспедиции что?то не то. Пока не могу понять что. Одно ясно точно — слишком много случайностей.
— Любая случайность — лишь цепь невидимых нами закономерностей.
— Ага. Или наоборот. Всякая закономерность — результат некоего набора случайностей, — произнес Лис. — Понимаешь, Капитан, в чем дело, к тебе претензий нет, ты как всегда на высоте — в белой папахе на белом верблюде, — адекватен, словно кредитная карточка VISA.
Но мне почему?то очень кажется, что кто?то другой сдает ту колоду, которой мы играем.
— Не понял, поясни.
— Да что тут непонятного? Тебе, мне, Вику, принцу Джону и далее, далее, далее, словно бы нарочно подбрасываются какие?то очень странные ситуации, на которые мы обязаны стремительно реагировать. Обрати внимание: стремительно.
— Что же в них странного?