— Шаконтон! — крикнул он, подъезжая к нам. — Помоги мне спуститься на землю!
Бойкий юноша не заставил себя просить дважды — он тут же подбежал к своему господину, подставляя плечо и помогая ему сойти с коня.
— Ваше Высочество! — не сгибая спины, поклонился Джон Нейвур. — Для меня большая честь принимать вас в своих владениях. Не будете ли вы столь любезны представить мне ваших спутников?
— Пожалуйста! — мило улыбаясь, ответила каталунская принцесса. — Это мои телохранители. Вот это — мессир Вальдар Камдил, прозванный также Верная Рука, а вот это — шевалье Рейнар Л'Арсо д'Орбиньяк, известный как знаменитый гайренский менестрель.
Это, казалось бы, простое заявление почему?то привело барона в бурный восторг.
— Как?! Вы Вальдар Камдил, сын Ингвара Камдила, герцога Камваронского?
— Абсолютно верно, — отозвался я.
— Вот нежданная удача! — радостно воскликнул Нейвур, бросаясь ко мне и заключая в объятия.
Признаться, я был весьма изумлен подобным приступом гостеприимства, однако благоразумно не стал торопить события.
— Вот нежданная удача! — прочувствованно повторил барон, отечески похлопывая меня по плечу. — Я превосходно знаю вашего батюшку, да и вас, господин рыцарь, некогда самолично качал на вот этих самых коленях. Эк вырос, сорванец! — Он еще раз хлопнул меня по спине, отчего я едва устоял на ногах.
Несмотря на преклонный возраст, силой Джон Нейвурский отличался немереной.
— Эх, какие годы были, да какие годы! Но что же мы, право, здесь стоим? Скорее в замок! А для тебя, Вальдар, есть сюрприз. — Старый лорд Джон хитро посмотрел на меня. — Приятный сюрприз, но об этом после. Эй, болваны! — прикрикнул он на латников. — Поставьте возок на колеса! Не беспокойтесь, друзья мои, они сами дотащат его до замка, а там мы все отремонтируем, будет лучше прежнего.
Латники, аккуратно составив копья в пирамиду, засуетились у возка, а наша юная подопечная перебралась в экипаж своей свиты.
— Александер! Помоги мне взобраться на лошадь! — вновь услышали мы странный приказ.
Уже через пару часов, отдохнувшие, мы сидели в пиршественной зале замка Маунт?Нейвур и слушали рассказы о былых героических деяниях нашего радушного хозяина.
— …Да, друг мой, вы не застали эти дни. Вы прибыли в Святую Землю двумя годами позже. Сражение при Тивериаде было самой страшной бойней, которую я видел в своей жизни. А уж их?то я насмотрелся немало. Мы с вашим отцом, Вальдар, были очень дружны тогда с триполийским графом Раймундом. И когда он бросил боевой клич, с радостью присоединились к его отряду. Саладин двинул тогда свое неисчислимое воинство к Тивериаде. Наш военный совет постановил всем силам крестоносцев соединиться на Сефурийской равнине, дабы дать решительный бой полчищам язычников. Все, кто только мог держать оружие, встали под боевые знамена. В городах оставались только женщины, дети и старики. И вот когда наша армия уже занимала всю равнину из конца в конец, пришла скорбная весть, что Саладин захватил Тивериаду и ныне осаждает крепость, в которой находится жена графа Раймунда. На нашего друга было страшно смотреть. Ибо он был истинный рыцарь и нежно любил свою очаровательную супругу. И все же он твердо стоял на том, что наше войско должно оставаться в Сефуре и дожидаться врага здесь, ибо там у нас были вода и продовольствие. «Что будет с армией в бесплодной пустыне? — говорил он. — Что, кроме гибели от голода, жажды и зноя, ждет ее там?»
Барон жадно отхлебнул из кубка, очевидно, живо вспоминая те времена:
— «…После взятия Тивериады Саладин сам будет искать встречи с нами. Так пусть же проклятые язычники терпят лишения в этой дикой пустыне, пусть Саладин потеряет то, что сохранят крестоносцы!» Если бы граф Раймунд командовал нашим войском! — тяжело вздохнул Нейвур. — Мы бы непременно победили. Но этот паршивый королишка, Ги де Лузиньян, — старый воин заскрипел зубами от ярости, — оказался еще более паршивым полководцем. Он обвинил нашего друга в трусости и заявил, что если уж он не желает идти на помощь своей супруге, то его долг как короля и сюзерена помочь ей. Обвинить в трусости графа Раймунда! — Слегка захмелевший барон с силой грохнул кубком о стол. — Да свет еще не видел столь отважного рыцаря, как он!
Я украдкой глянул на Лауру?Катарину. По?детски открыв рот, она жадно внимала рассказу старого рыцаря и, казалось, не видела ничего вокруг.
— Утром третьего июля мы выступили из лагеря. Ты знаешь, мой мальчик, какой зной царит в тех краях летом.
Я согласно кивнул: сорок градусов в тени в это время года было там обычным явлением.
— …Граф Триполийский командовал авангардом, в котором и находились мы с твоим отцом.
Я согласно кивнул: сорок градусов в тени в это время года было там обычным явлением.
— …Граф Триполийский командовал авангардом, в котором и находились мы с твоим отцом. В арьергарде был Лузиньян, храмовники и иониты. Мы дошли до селения Марескальция, что в трех милях от Тивериады, и тут произошло то, что предсказывал граф Раймунд. Чтобы добраться до Генисаретского озера, нам пришлось долго плутать по тесным проходам меж безжизненных скал. И вот, когда наш отряд уже преодолел этот адский лабиринт, сарацины напали на арьергард. Это мерзкое ничтожество Ги Лузиньян, который оказался храбрецом только на словах, тут же поджал хвост, как трусливый шакал, и замер на месте, не зная, что делать дальше. «Увы, увы! — кричал он, разрывая на себе одежды. — Все для нас кончено, мы погибли и королевство потеряно!»