— Ну вот и славно. Сделай одолжение. Пит, подай мне еще ковшик воды…
— Примите эту чашу из моих рук, мессир Вальдар! — прямо перед собой я увидел кованую серебряную чашу и едва не отшатнулся, но вовремя взял себя в руки.
— Я вижу, мой славный рыцарь, — нежным голосом произнесла леди Джейн, протягивавшая полный кубок вина, — что эти три года ничуть не изменили вас. Вы по?прежнему храбрый защитник прекрасных дам и, видимо, вновь спасаете нашего доброго короля от нависшей над ним опасности? — закончила она несколько вопросительно.
— Да нет, что вы, миледи! — резвым аллюром вклинился в нашу беседу гайренский менестрель, дотоле мирно перебиравший струны мандолы. — Мы так, ездим, путешествуем, навещаем старых знакомых. Вот, в Трифель собираемся съездить.
Прекрасная маркиза с вежливой усмешкой выслушала эти слова, едва удостаивая Лиса взглядом.
— Я очень рада видеть вас вновь… — но продолжить эту фразу леди Джейн не удалось.
— Так. Я очень устала! — Лаура?Катарина, внезапно взвившись со своего места за пиршественным столом, величественно выпрямилась и слегка нервозно потребовала: — Господа телохранители! Проводите меня в мои покои!
Вечер был безнадежно испорчен.
— Капитан, я не понял, — недоумевающе уточнил Лис, — я что, пропустил что?то важное?
— Не ты один, — обнадежил я друга.
— Господин д'Орбиньяк, — обратилась к Рейнару наша пламенная работодательница тем самым тоном, которым некогда вулкан Везувий пожелал «доброго утра» мирно спавшей у его подножия Помпее, — будьте так добры, проверьте, как размещены мои люди!
Лис бросил на меня вопрошающий взгляд, словно спрашивая, можно ли оставлять нас наедине? Но увидев, что я, словно гордое дерево, готов умереть стоя, вздохнул и вышел.
По счастью, я не стал провожать взглядом уход напарника, иначе, боюсь, моей стойкости тотчас бы пришел конец. Тяжелое серебряное блюдо, просвистев в воздухе, врезалось в стену. А могло бы и в меня. Если бы, конечно, я не уклонился. Глядя на погнутый край этого увесистого диска, я невольно отметил, что другой поворот событий сулил бы мне весьма плачевные последствия.
Но промедление было смерти подобно. Пылкая каталунская красавица уже примеривала для броска полированное серебряное зеркало. Подскочив к туалетному столику, предусмотрительно поставленному около ложа, я схватил рукомойный кувшин, видимо, уготованный мне напоследок, и, уклоняясь от запущенного зеркала, окатил бушующую принцессу водой. Получив столь нежданный и наверняка первый в своей жизни холодный душ, юная красавица Стояла, сверкая своими неестественно черными глазами и хватая воздух ртом. Струйки воды стекали по ее пылающим щекам, надеюсь, несколько охлаждая внутренний огонь, пылающий в этом прелестном создании.
Как бы там ни было, придя в себя, принцесса сжала кулачки и метнулась ко мне, очевидно, желая растерзать своего верного телохранителя. И все же это уже был последний порыв пронесшейся по спальне бури. Мягко, но твердо перехватив атаку не в меру страстной южанки, я взял ее на руки и, несмотря на все попытки вырваться, водрузил на ложе, заботливо приготовленное расторопными камеристками. Освободившись из моих лап, Ее Высочество порывисто села, надула губки и обиженно шмыгнула носом.
— Хоть бы прощения попросили, — наконец произнесла она, прерывая грозящую затянуться паузу.
— Хоть бы прощения попросили, — наконец произнесла она, прерывая грозящую затянуться паузу.
— О, сеньорита, бездна моего раскаяния столь велика, что слова, исторгнутые из самого сердца, из самых глубин его, просто не достигают ее краев. Поверьте, я — само раскаяние!
Удовольствовавшись этой куртуазной галиматьей, Лаура тяжело вздохнула и тотчас же потребовала:
— Немедленно подайте мне зеркало и отвернитесь! Я не желаю, чтобы вы меня видели такой!
Вид у принцессы действительно был преуморительный. Выполнив приказания прекрасной дамы, я воззрился на дубовую дверь и вызвал Виконта.
— Хорошо, мой друг. Надеюсь, ты уже отдохнул? — послышался уже знакомый нам вкрадчивый голос инквизитора лондонского подземелья, где томился наш коллега. От звуков этого голоса невольно холодела кровь.
— Да, мессир, — прохрипел пытаемый, внезапно ставший «другом». — Только повелите отослать ваших подручных. То, что я вам расскажу, не подлежит широкой огласке.
— Пит, Бен, сходите развейтесь. Да, вот еще, зайдите в караулку, узнайте, что за тело мне тут приволокли. Несут сюда всякую падаль, так, глядишь, всех лондонских воришек ко мне перетаскают!
Виконт лежал ни жив ни мертв, опасаясь пошевелиться. В дверь постучали. Мучитель с явной неохотой оторвался от своей жертвы и рявкнул неожиданно грубо:
— Ну, кто еще там?
— Послание от государя, милорд!
— Давай сюда и проваливай.
Принесший пакет явно не собирался напрашиваться на чашечку чая, входная дверь хлопнула раньше, чем прозвучали последние слова милорда.
— Прости, приятель, я должен прочитать, что накропал этот венценосный идиот. Если хочешь, я велю пока тебя покормить…
При последних словах стажер заметно приободрился, видимо, ожидая, что его тоже позовут к столу. Однако приглашения не последовало. Позвав стражника, неизвестный инквизитор велел ему кормить из рук несчастную жертву и, по?видимому, погрузился в чтение.