Глава 8
Эйно трясло. После полуночи темные небеса исторгли снег, редкий и липкий, он почти сразу таял на почве, но пришедший вместе с ним холод заставил князя натянуть длинную подбитую мехом доху — и все равно ему становилось все хуже и хуже.
С рассветом мы остановились. Снегопад прекратился, температура упала еще ниже. Берега ручейка, возле которого мы расположились, прихватило тонкой пленочкой льда. Горячий завтрак немного подкрепил князя, его лицо порозовело, и он сел на старый пень, с тревогой всматриваясь в низкое серое небо.
— Мы будем через час, — произнес Даласси, поднимаясь на ноги. — Мат, ты пойдешь со мной.
— Куда? — удивился я, допивая последние остатки вина в своей фляге.
— Мы на месте, — коротко ответил он и снял со своего коня небольшой мешок.
Из мешка кхуман достал какие-то красно-коричневые тряпки, оказавшиеся парой подбитых войлоком балахонов, и высокий головной убор в виде закрученного спиралью желтого конуса, похожий на раковину морской улитки.
— Откуда это у вас? — спросил я — в багаже, который он захватил с собой из Бургаса, ничего похожего, кажется, не было.
— Купил в монастыре. Одевайся, — и он бросил мне один из балахонов.
Пропахшее кислятиной одеяние оказалось мне не по росту. Увидев, что я путаюсь в полах, Даласси вытащил острый нож и спокойно отрезал все лишнее.
— Тебе не придется носить это долго, — сказал он, кривя рот в презрительной усмешке.
— Пистолеты брать? — спросил я.
Кхуман молча кивнул в ответ. Свой балахон он натянул прямо поверх теплой куртки и пояса с оружием. Поглядев на него, я поступил так же. Завязав на груди шнурки, Даласси надел на голову свою желтую шапку и прикрыл ее капюшоном с белой подкладкой.
— Надеюсь, вы не надолго, — бесцветным голосом сказал Эйно и передернул плечами.
Даласси ободряюще улыбнулся ему и слегка подтолкнул меня в спину.
— Пойдем, — сказал он.
По ветру я ощущал близость моря, она волновала и радовала меня, суля надежду на скорое окончание наших странствий по суше. С моря должен был подойти «Бринлееф», могучий и безопасный корабль, по которому я тосковал сейчас куда сильнее, чем полгода назад по навсегда покинутому дому. Мне до смерти надоели эти напитанные опасностью леса, полные следящих за тобой глаз, я устал от постоянного ощущения идущей по моему следу погони, от не оставлявшего меня чувства беспомощности мелкого зверька, удирающего от неутомимого голодного хищника. Там, в море, на палубе огромного барка, режущего стальным тараном неукротимую волну, я чувствовал себя гораздо уютнее, чем здесь, среди этих безграничных лесов и укрытых травами степей. Пусть море качает под моими ногами шаткое дерево и металл — ни один шторм и ни один враг не смогут победить наш «Брин», ощетинившийся лучшими в мире пушками и управляемый лучшей командой.
— Пусть, — тихонько сказал я, вновь ощутив себя на смотровой площадке юта, всматривающегося в летящую солеными брызгами даль.
— Что ты сказал? — спросил Даласси, оборачиваясь.
— Так, ничего… далеко нам еще?
Он не ответил.
Лес поредел, и с какого-то мгновения я совершенно отчетливо услышал шум далеких еще волн. Я глубоко вдохнул сырой воздух, мне показалось, что у меня кружится голова — мы с Даласси взобрались на невысокий холм, и в просветах между деревьями я различил темный контур какого-то величественного строения. Через сотню локтей я наконец увидел замок.
Это была настоящая крепость, немного похожая на те, что когда-то строили на южных границах моей страны — высокая башня, окруженная неприступными стенами, сложенными из неровных, почерневших от времени и ветра блоков.
Даласси повернул направо. Лес почти вплотную подходил к стене, некоторые не слишком старые деревья нависали над глубоким, поросшим кустарником рвом, заполненным зеленой стоялой водой. Мы прошли две сотни локтей, огибая стену, и вот впереди показались ворота, к которым вела поросшая травой, едва различимая дорога. Подъемный мост был опущен, на одном из ржавых звеньев его цепи сидел крупный черный ворон. Кругом царила тишина и запустение — я даже подумал, что замок, похоже, пустует.
Но Даласси думал иначе.
Подойдя к огромным воротам, он издал резкий переливчатый свист, потом, подняв валявшийся рядом камень, с силой ударил в заржавленный металл. Створка загудела в ответ. Несколько минут не происходило ровным счетом ничего, и я уже успел увериться в своих предположениях, но вот за воротами что-то скрипнуло, и в металле прорезалась плотно пригнанная дверца. За дверью была решетка — черная, сплетенная из толстых чугунных прутьев. На нас недружелюбно смотрел крупный рыжеволосый парень с мушкетом в руке.
— Хозяин не подает, — хмуро сказал он и собрался захлопнуть дверь, но Даласси не позволил ему это сделать.
— Скажи хозяину, — приказным тоном произнес он, — что здесь Далли. Ты запомнил? — Далли. Передай ему это немедленно.
Дверь закрылась. Даласси невозмутимо опустился на корточки и вытащил из-под своего монашеского одеяния плоскую флягу.
— Хочешь? — спросил он меня.
Я помотал головой: пить вино я был не в настроении. По небу неслись тяжелые тучи, и я подумал, что к полудню, пожалуй, снова пойдет снег. Где-то слева шумели волны, но моря я не видел, его скрывал темный массив леса. Сейчас мне больше всего на свете хотелось выйти на берег и посмотреть на злой танец пенных валов, бушующих в океане. Но рядом сидел Даласси…