— Я не думаю, что главный евнух бургасского сатрапа станет жаловаться, что я потопил его пиратов, но я не желаю оказываться в состоянии нападавшей стороны. Может, нам еще не раз придется бывать в Бургасе — зачем же лишние толки? Пеллийский вымпел они видят, хотят стрелять — пусть стреляют. Сейчас мы перетопим их, как котят.
— Как бы и они не почесали нам перышки, — качая головой, проговорил Тило.
Бахнула металлическая дверь рубки, и в полумрак помещения буквально ворвались Рокас и Бэрд.
— Что происходит? — завопил Бэрд. — Что это за корабли, там, справа по борту? Что это за чертовщина посреди палубы, а?
От него сильно несло ромом.
— Эта чертовщина — главный калибр корабельной артиллерии, — спокойно ответил Иллари. — Вас ведь предупреждали о сюрпризах? Садитесь вот там вот, в кресла, и не мешайте.
Я повернулся к щели, выходившей на правый борт. Пиратские корабли приближались к нам с весьма впечатляющей скоростью. Десятки орудий, торчащие из открытых бортовых портов, я видел уже без всякого бинокля. Они подходили к «Брину» под острым углом; рулевые наверняка уже готовились к маневру, который развернет их бортами.
«Интересно, а у нас порты открыты или нет? — подумал я. — Если нет, то они, наверное, подумают, что мы вообще безоружны. Кто их, идиотов, знает? Из трубы валит дым — возможно, их командир решил, что мы уже и так горим? Но с другой стороны, не могут же они не видеть пеллийский вымпел!»
— Еще пара минут — и они смогут стрелять, — сообщил Рокас, подходя к смотровой щели.
— Я знаю, — кивнул Иллари.
— Но почему не стреляем мы?
— Князь не хочет начинать первым.
Рокас раздраженно передернул плечами и полез в карман за трубкой. Раскурив ее, он поднес к глазам бинокль и вдруг взволнованно выкрикнул:
— Они уже заряжают, смотрите!
Иллари отпихнул его от щели и всунулся в нее с мощной оптикой. Мгновение спустя он был уже у переговорной трубы:
— Эйно, сейчас они откроют огонь!
— Я готов, — утробно буркнул в ответ Лоттвиц.
«Наверное, — успел подумать я, — мне следует находиться в операционной. — Получу потом по шее…»
Я уже собрался уходить, как вдруг справа по борту тяжко грохнуло. Пару мгновений в мои уши ввинчивался зудящий гул…
Грохот, треск чего-то ломающегося, барабанный гром осколков, бьющих в броневое покрытие рубки, чей-то крик — все это смешалось в моем сознании в единый взрыв адского шума, — но не успел он стихнуть, как совсем рядом с нами раздался удар такой силы, что я, оглушенный, присел на корточки. И, тотчас же — еще один, уже чуть дальше, то выстрелила носовая башня. С раскрытым ртом, шатающийся, я поднялся к щели и успел увидеть, как перед самым носом уже разворачивающегося пиратского барка оседают два огромных фонтана воды. Но ни единого повреждения он еще не получил! А у нас… Насколько мне позволяла узкая щель, я оглядел палубу и увидел, что над полубаком висят на канатах две обломанные реи, а измочаленный грот повис черными от копоти лохмотьями. И тут грянул второй неприятельский залп! Снова гул — я уже успел прикрыть уши ладонями, но на сей раз нас ждало кое-что похуже — град ядер разорвался прямо на палубе, и, переколотив стекла, через щели в рубку влетел целый рой страшных жалящих осколков.
Упал, схватившись за плечо, Иллари, запоздало присел, — не выпуская штурвала — Перт, что-то заорал Рокас — ЗАЛП!!!
Оба барбета ударили почти одновременно, задержка составила менее секунды. И вслед за ними часто забарабанили выстрелы бортовых пушек. Я подскочил к Иллари, принялся рвать на нем сорочку — он отпихивал меня, крича что-то, но я был глух, как столетний старик. Кто-то все-таки оторвал меня от него, Иллари вскочил на ноги, я увидел, что он только лишь поцарапан, я оглянулся — меня держал Бэрд с раскрытым в крике ртом. Вырвавшись из его рук, я подскочил к щели… Неприятельский барк, едва не разорванный попаданием нескольких чудовищных снарядов, тонул, глубоко накренясь на правый борт. Из четырех его мачт уцелела лишь одна бизань, на палубе было сплошное месиво из горящего рангоута; я видел, как его тяжелые пушки, разламывая порты, валятся в воду. Гром не прекращался — бортовая артиллерия «Бринлеефа» вела частый огонь по фрегатам.
Третий залп! Я чуть не свалился с ног.
Один из фрегатов едва не выбросило из воды. Снаряды ударили его в ватерлинию, точно между фок- и грот-мачтами. В ужасную пробоину — наверное, в нее легко въехали бы два всадника, — тотчас же хлынули потоки воды, корабль накренился, с его палубы посыпались люди. По нам уже никто не стрелял: видя ужасную гибель флагмана, уцелевшие пираты бросились наутек, но я сомневался, что Эйно даст им уйти. Глянув на палубу, я увидел, что ближайший к нам кормовой барбет опустил пушки для перезарядки.
— Я к себе! — прокричал я, тронув Иллари за руку. — Наверное, у нас полно раненых!
Он согласно кивнул и вновь приник к смотровой щели правого борта.
В лазарет ломился коренастый мужчина с кирасой на груди. В ногах у него стоял здоровенный баул из толстой серой кожи.
— Вы ранены? — накинулся на него я.
— Ранен?! Я врач! Где тебя носит? Где ты должен быть во время боя?
— А… — немного сконфузившись, я узнал в незнакомце господина Доула, врача наших наемников. — Заходите. Видите ли, я являюсь одним из старших офицеров корабля и должен выполнять приказания командира… а командир распорядился, чтобы мы все заняли места в рубке. А потом, когда начался обстрел, выйти я уже не мог…