— Мне тоже так казалось, — улыбнулся Даласси. — Наверное, тебя учили, что раньше наш мир принадлежал богам, а потом они привели сюда горстку людей, которая, расселившись по поверхности планеты, и породила то, что мы называем «человечеством».
— Князь утверждает, что никто нас сюда не приводил, — вздохнул я. — Что мы появились тут сами… что, из грязи, как верят желтолицые?
— Люди действительно пришли сюда сами, — ответил кхуман. — И действительно, раньше этот мир принадлежал не нам.
— И откуда же мы все взялись? — не удержался я. — Где мы были раньше?!
— Там, — спокойно ответил Даласси и поднял палец, указывая в прозрачное безоблачное небо. — Еще совсем недавно — в историческом, конечно, смысле, — человечество было совсем другим. О, мы были могущественнее любых богов!
— И что же случилось потом? — поинтересовался я, готовясь услышать очередную богословскую теорию.
— Ошибка, — ответ Даласси был коротким и категоричным.
Он повернулся к планширу, и я понял, что на сегодня разговор окончен. Решив не тревожить моего странного собеседника, я спустился вниз и постучался в каюту, которую занимала Ута. Девушка валялась на койке с толстым романом в руках.
— Это ты, — вяло приветствовала она меня. — Слушай, это правда, что Эйно взял на борт настоящего кхумана?
— Самого первосортного, — отозвался я, усаживаясь в кресло-качалку, стоящее под большим овальным иллюминатором. — Магистр восьмого витка, кажется. Правда, бывший.
— Бывший? Где ты видел «бывшего» кхумана?
— Можешь подняться наверх и полюбоваться сама. Как я понял, он разочаровался в учении, а потом еще и не поделил что-то с начальством. Поэтому и решил плыть с нами. А вообще он очень странный дядька.
— Не думаю, что мне нравятся кхуманы, — отрезала Ута. — А что делает командир?
— По-моему, пьет с Тило и Пертом, а Иллари дрыхнет, сегодня его ночная вахта.
В дверь постучали. Ута раздраженно положила книгу рядом с собой и натянула на ноги одеяло.
— Да! — рявкнула она.
Вслед за скрипом двери появилась физиономия Бэрда. Увидев меня, он радостно заулыбался и просочился в каюту целиком.
— А я ищу, с кем бы мне выпить. У Рока, кажется, очередной приступ меланхолии, он валяется в гамаке с молитвенником и не хочет ни с кем разговаривать. Как ты?
— Было бы неплохо, — пожал я плечами. — Если только ты раздобудешь ром. Мне командир просто так пайку не выдаст. А голова после вчерашнего не очень-то. Представляешь, этот Атту подал под белое вино фаршированную рыбину размером с грот-мачту! Я думал, я лопну…
— Выпивки у нас сколько хочешь, — сразу же оживился офицер. — А вы, моя госпожа?
— Куда от вас денешься, — притворно вздохнула Ута.
— А вы, моя госпожа?
— Куда от вас денешься, — притворно вздохнула Ута. — Тем более, что нормального обеда сегодня точно не дождешься. Ладно, Мат, пошли к Джиксу выпрашивать себе закуску.
От Джикса мы приволокли целую корзину всяческой снеди, а вскоре появился и Бэрд с парой внушающих уважение бутылок.
— В такую погоду без выпивки пропадешь, — заявил он, помогая Уте разложить на столе обед. — А если подумать, что мы идем на север…
— В Рашеро уже зима, — сказал я. — Хотя… насколько я понял, мы будем высаживаться на юго-восточном побережье страны, а там, может быть, снегов и не бывает. Как в Бургасе. Я видел карты — сейчас нас влечет мощное теплое течение, поднимающееся как раз к берегам Рашеро.
— Так что, ты советуешь не переживать? — озабоченно поинтересовался Бэрд, глядя в свой стакан перед тем, как наполнить его ромом.
Я пожал плечами и схватил со стола жареную куриную ногу. За иллюминатором свистел холодный ветер, я слышал, как постанывает тяжелый рангоут корабля. Поймав мой рассеянный взгляд, Бэрд поежился.
— Давайте, давайте, — он суетливо поднял стакан. — Замерзнуть мы еще успеем…
— Зима мне вполне привычна, — отозвался я. — Вот горы — это хуже… в горах я еще не был ни разу. Но Эйно говорил, что никакая наука не бывает лишней.
— Горы, — хмыкнул Бэрд. — Горы… с горами я познакомился уже после того, как ушел со службы. А служил я в замечательном отряде ночных пловцов, «Черный осьминог» называется. Мы подплывали под днища неприятельских кораблей, привинчивали к ним бомбы с часовым механизмом и удирали что есть мочи. Семь лет назад, во время последней стычки с Белыми Шапками, наши парни потопили два фрегата прямо на рейде острова Хирт.
— Привинчивали? — не понял я. — Это как?
— Буравчиком, — усмехнулся Бэрд. — Вся штука в том, что ты плывешь и не знаешь, взорвется эта штука тогда, когда надо — или прямо у тебя в руках… но я ни о чем не жалею. У нас был самый лучший отряд во всем легком флоте. Поэтому, друзья мои, я не слишком проворен на суше и предпочитаю наниматься в морские миссии. Украсть там чего, или с Шапками почесаться…
— Почему же ты нанялся на этот раз? — спросила Ута.
— Слишком интересная штука наш князь. Слишком интересную добычу он хочет получить…
Я положил недоеденную ножку на тарелку, вытер об скатерть жирные пальцы и потянулся к бутылке.
— Ты и об этом уже знаешь?
— Знаю, — скривился Бэрд. — Я вообще знаю гораздо больше, чем вы можете себе представить. Философский вопрос: почему блистательный князь с королевским патентом, вместо того, чтобы охотиться в морях да брать призы — а с таким-то кораблем это просто забава, — почему вместо этого он всю жизнь вертит непонятные авантюры, трется с очень странными людьми и часто надолго исчезает?