— Нет, — помотала она головой. — Но я знаю, куда нам ехать.
Извозчик въехал в «респектабельную» часть города. Шума здесь было поменьше, исчезли профессиональные нищие, украшавшие собой каждый перекресток внизу, а вдоль улиц появились величественные старые деревья. Через некоторое время наш шарабан остановился перед воротами, за которыми виднелось большое четырехэтажное здание. Ута бросила вознице монету, я подхватил небольшой саквояж, содержащий все наши вещи, и мы прошли через калитку.
Парк тут был сосновым. Под ногами приятно хрустели сухие иголки, ветерок наполняла смолистая свежесть. Мы поднялись по широкой лестнице и оказались в широком, роскошно декорированном зале. Откуда-то сбоку выскочил мужчина в шитой серебром хламиде, склонился в поклоне:
— Господин желает остановиться в пансионе госпожи Лю?
— Желаю, — сообразив, куда мы попали, ответил я. — Двухкомнатный номер на сутки.
В кармане у меня звенел десяток монет — действуя скорее интуитивно, нежели разумно, я протянул две из них серебряному, и тот моментально защелкал пальцами, подзывая слуг. Девушка в непристойно коротком платье отвела нас на второй этаж, вручила два ключа, и я, почему-то вздыхая, клацнул замком.
Этот номер стоил пары золотых. Здесь были две спальни, отделанных с королевской роскошью, ванная и даже некое подобие библиотеки с камином. Бросив саквояж в шкаф, я поглядел в окно — внизу стройная молодая дама играла с шаловливыми дочками-двойняшками, которые носились меж сосен, — и повернулся к Уте, которая поправляла перед зеркалом прическу.
— Здесь есть ресторан?
— В солидных пансионах всегда есть ресторан… — ответила Ута. — Ты прав. Ты хочешь, чтобы обед принесли сюда?
Я пожал плечами.
— Возможно.
— Тогда спустись вниз и предупреди метрдотеля — записки для господ Эйни должны доставляться в наш номер, и без промедления.
— Эйни? — удивился я.
— Это старый пароль, ты привыкнешь… иди.
Метрдотель отреагировал на мою просьбу обыденно, — а через час, когда я прикончил последнего краба и протянул руку к кувшину с вином, в дверь вкрадчиво постучали. Ута положила руку на бедро, где под курткой пряталась кобура с крохотным пистолетом, и сделала мне знак открыть. В коридоре стояла горничная с треугольным конвертиком на подносе.
— Вам корреспонденция, господин. Ответа не просили.
Я пожал плечами, вернулся к столу и, поддев вилкой печать, распаковал письмо. Летящий почерк принадлежал Эйно.
— Что там? — спросила Ута.
— «До полудня свободны», — ответил я.
— Да, он традиционно немногословен.
— Больше и не надо, — усмехнулась девушка.
— Тогда я пойду в город, — решил я. — И постараюсь не ввязываться ни в игру, ни в драки…
— Поосторожнее с местными шлюхами, — насмешливо напутствовала меня Ута. — Говорят, они очень плотоядны.
— Нашла б ты себе кавалера, — вздохнул в ответ я.
Брать извозчика мне не хотелось. Выйдя за пределы пансионата, я неторопливо побрел вниз по улице, любуясь фасадами господских вилл, которые терялись среди многочисленных деревьев. Да, моя родина не выдерживала с этой страной решительно никакого сравнения. Даже мелкотравчатая аристократия, обитавшая в наших серых и по большей части запущенных городах, не могла похвастать таким богатством. А ведь здесь, как я уже успел убедиться, так жили отнюдь не вельможи, а просто оборотистые торговцы, финансисты, модные лекари и даже мастеровые — если, конечно, речь шла о мастерах высшего класса.
Улица уперлась в белый забор чьего-то огромного особняка и свернула налево. Вместе с нею свернул и я. Через сотню шагов мне на глаза попалась вывеска крохотного магазинчика модных шляп. Уморительная рожа дебелой дамы, примеряющей шляпку размером с фор-марсель «Бринлеефа», заставила меня остановиться. Да, маляр знал свое дело — пройти мимо такой красоты без улыбки было совершенно невозможно. Пока я, как провинциальный зевака, стоял перед витриной, рядом со мной скрипнула застекленная дверь и чьи-то каблучки стукнули по камню тротуара. Я машинально повернул голову и едва не вскрикнул от неожиданности: передо мной стояла… Телла!
— О боги, — задохнулся я. — Какими ветрами?..
— Кажется, мы не виделись два месяца, мой господин? — немного кокетливо отозвалась она.
— Да… чуть больше.
На ней был белый костюм, состоящий из юбки со множеством каких-то рюшечек, мужской сорочки и курточки с десятком воротников. Наверное, я имел крайне дурацкий вид — потому что, так и не дождавшись, когда я наконец открою рот, Телла решительно дернула меня за рукав и спросила:
— Мой господин решил пустить здесь корни?
— О нет!.. то есть я хотел сказать, что очень рад тебя видеть, Телла. Может быть, мы посидим где-нибудь, выпьем вина?..
Расхохотавшись, она потащила меня вниз по улице. Пока мы шли в какое-то хорошо знакомое ей место, я узнал, что на Гюз они с отцом приплыли для переговоров о выступлениях в канун храмовых празднеств, которые должны были начаться через пару месяцев. Отец, почтенный Накасус, целыми днями мотался по городу, общаясь с театральными агентами, а она была предоставлена сама себе. Правда, сегодня у нее есть одно поручение, но времени еще навалом, а она и в самом деле обрадована встречей…