— Что будем делать, ваша светлость? — спросил он.
— Ничего, — тихо ответил Эйно, садясь на застеленную одеялами кровать. — Будем ждать. Я думаю, ждать придется недолго: до света, не больше. Одному или двум удалось удрать: ничего не поделаешь, они находились на том берегу, и у них оказались слишком резвые ноги. Вчера, как ты помнишь, я осмотрел снаружи стены. Крепость выстроена с умом, пожалуй, нас не возьмешь ничем, кроме специальной штурмовой артиллерии. Выбить ворота мы им не дадим, со стен, если полезут, — сметем, как пыль.
— Как вы считаете, сколько нам еще ждать корабля? По моим расчетам выходит, что три дня…
— Трое суток… суток, Даласси. Да, трое суток — при самом идеальном раскладе событий. Но, знаешь ли, я давно уверился в том, что ничего идеального на свете не бывает. Поэтому следует рассчитывать не на Иллари с «Бринлеефом», а на самих себя. Будем держаться столько, сколько понадобится. Жратвы у нас навалом, патронов тоже пока хватит.
— Пока? А потом? А если они не доплывут до корабля?
— Они не могут не доплыть, друг мой. Хоть кто-то, но доплывет, в этом я совершенно уверен. Значит, нам следует думать о том, как просидеть в этой мышеловке с неделю. Может быть, чуть больше. Но они приплывут, не сомневайся в этом.
Глава 10
Эйно ошибся: ни с рассветом, ни даже к полудню штурм так и не начался. Весь день мы слонялись по двору с оружием в руках, напряженно ожидая предупреждающего сигнала кого-либо из дозорных, но все было тихо, лишь какая-то каракка прошла на расстоянии мили от берега, следуя с востока на запад. К вечеру все успокоились — хлебнув для верности, наемники отправились спать, и я, измученный бесконечной тревогой, последовал их примеру. Ута все еще сидела внизу с Эйно и Даласси, которые невозмутимо бросали кости. Проверив, заряжен ли мой карабин, я свалился в постель.
…Проснулся я отнюдь не от звуков рожка и не от шума: меня разбудило ощущение какого-то движения, начавшегося вокруг меня. Ута еще спала. Бесшумно выскочив из-под одеял, я приблизился к окну и понял, что не ошибаюсь: в предрассветных сумерках по двору скользили фигуры солдат.
— Ута, — негромко позвал я, — просыпайся. Кажется, что-то происходит.
— Тревога? — вскинулась она.
— Нет… не знаю… вставай.
До появления раненых мое место было рядом с Эйно наверху. Зал первого этажа уже был оборудован как походный госпиталь, и там спал Доул. Но пока, не понимая, что случилось, я сбежал вниз и принялся искать князя.
Он обнаружился возле птичника — помогал Бэрду разматывать длинные патронные ленты.
Он обнаружился возле птичника — помогал Бэрду разматывать длинные патронные ленты. Вокруг них суетились люди, возводящие дополнительный бруствер из насыпанных песком мешков.
— А я послал за тобой, — немного удивился Лоттвиц. — Что, сам проснулся?
— Кажется, я научился чуять опасность, как старый пес — приближение хозяина.
— Похвальное качество. Поднимись на стену: в лесу началась какая-то возня, но разглядеть что-то еще трудно. Только осторожно.
— Слушаюсь, — отрапортовал я и бегом бросился к лестнице, ведущей на галерею крепостной стены.
Над воротами было устроено нечто вроде башенки, со всех сторон защищенной толстым слоем камня. Пробежав по галерее, я вошел в этот наблюдательный пункт и увидел там уже знакомые мешки с песком, которыми были заложены многочисленные щели и все бойницы, кроме двух. Возле одной из них на трехногом табурете сидел солдат, в котором я без труда узнал своего приятеля Нуарона.
— Что там видно? — спросил я.
— Народ в лесу собирается, — тихо ответил наемник. — Не ори, хозяин велел соблюдать тишину — вроде как спим мы, ясно? Пусть себе лезут…
Я взял из его рук подзорную трубу и принялся шарить взглядом по темному лесному массиву. Нуарон был прав: среди ветвей то и дело мелькали человеческие фигуры, один раз мне удалось разглядеть длинную лестницу, которую трое молодцов протащили через заросли, чтобы вскоре укрыть ее в неглубокой лощине. Небо постепенно светлело. В какой-то момент мне показалось, что я разглядел небольшую пушку, прикрытую срубленными ветками, но я не мог поручиться, что так оно и было на самом деле. Я вернул трубу хозяину и присел на мешок.
— Да, наверное, сегодня они будут штурмовать.
— Удивительная страна, — задумчиво скривился Нуарон, — вот так вот, запросто, какие-то монахи лезут в чужой замок… а куда смотрит королевская стража? А суд? А каторга?
— Ты забываешь о том, что сама страна эта принадлежит монахам, — усмехнулся в ответ я. — Не знаю насчет суда, а королевская стража, если она и существует, никогда не станет перечить этим святошам. Они тут держат кости в кулаке. На западе — там немного иначе, но все равно, я, кажется, читал, что власть духовная значит куда больше власти светской.
— Не страна, а приют для буйнопомешанных, — фыркнул наемник. — Наверное, здесь бы понравилось моей дорогой тетушке: вот уж любит старая сука богов молить! Что ни утро — то новая жертва в храм. Что ни вечер — то ужин с духовниками. А племянничек, будь оно все проклято, наследства не дождется!
Последняя фраза Нуарона пролетела мимо моих ушей: глянув в бойницу, я увидел, как сразу два десятка людей бегут из леса, держа в руках длинные составные лестницы. Бойцы были одеты в причудливые доспехи: металл соседствовал с кожей, на спинах у некоторых я разглядел большие круглые щиты. У большинства также были мушкеты.