Золото выдал Эйно загадочный Рэ Монфор.
Поздно ночью, когда Холгер и Эйно, до одури наигравшись в ло, расползлись по спальням, я спросил у шатающегося Энгарда, слышал ли он о человеке с таким именем. Мой приятель долго скрипел мозгами и морщил лоб, а потом, вдруг прозрев, вспомнил: да, слышал. Но как слышал, почему слышал — не знает. Слышал…
Значит, думал я, Монфор даже не аристократ? Кто же он тогда — промышленник, финансовый воротила? Тоже сомнительно: в Пеллии, а особенно в королевской столице, аристократия родовая до такой степени переплелась с аристократией финансовой, что любое сколько-нибудь известное имя должно быть у всех на слуху. Ясно, что человек, способный запросто вывалить четыре ящика золота и драгоценностей, не может быть простым замухрышкой. Да и замок, явно старый и явно не из дешевых… так кто же он?
Постучавшая в дверь горничная объявила мне, что ужин задерживается на полчаса.
Да и замок, явно старый и явно не из дешевых… так кто же он?
Постучавшая в дверь горничная объявила мне, что ужин задерживается на полчаса.
Я посмотрел на нее как на привидение и даже не сразу вспомнил, как ее зовут — хотя должен был: эта девочка с отчаянной назойливостью рвалась ко мне в постель, и я уже начинал подумывать о том, чтобы уступить ей, тем более что Эйно еще в самом начале намекнул, что все хорошенькие девушки замка находятся в моем полном распоряжении.
— А почему? — спросил я.
— Его светлость изволит ждать важного гостя, — прощебетала она в ответ.
— Хорошо, — кивнул я. — Разожги мне камин в кабинете. Вечер будет холодным.
Она с готовностью прошла через гостиную и склонилась над камином, чиркая огнивом. Сев в кресло, я пригубил легкого холодного вина. За окном уже стояли сумерки, тянуло холодком — а может, мне стало холодно из-за вина. Я смотрел на ее обтянутый узкой длинной юбкой зад, на каштановые кудри, рассыпавшиеся по плечам, и морщился, отгоняя от себя столичные воспоминания.
— Лила, а госпожа Телла уже уехала? — спросил я.
Под поленцами вспыхнул веселый огонек, занялась кора.
— Эта… актриса?
Лила выпрямилась и посмотрела на меня — с некоторым, как мне показалось, вызовом.
— Уехала. На третий день после вас.
— Хвала предержателям. Глоток вина?
Девушка провела языком по своим пухлым губкам и нерешительно посмотрела в сторону. Конечно, ей хотелось вина — но управляющий, господин Буун, был излишне строг к молодым горничным.
— Бери бокал, — мягко усмехаясь, приказал я. — Там, в буфете. Если до ужина еще далеко, нам стоит погреться.
— Может быть, я принесу вам что-нибудь с кухни? — нерешительно предложила Лила. — Закуску перед ужином…
— Не стоит портить аппетит, — хмыкнул я, наливая ей вино. — Я здорово устал с дороги… Пей. За твою удачу.
— Спасибо вам, господин…
— Ты давно служишь в замке?
Лила поставила бокал на стол и закатила глаза, вспоминая.
— Да с десяти лет, пожалуй.
— Скажи, здесь происходит много странных вещей?
Девушка едва не поперхнулась.
— Странных? — она перешла на шепот. — Да тут все, что ни происходит, — все странное. То люди приезжают какие-то, то аристократы… со странностями. А однажды вообще какие-то приехали — в балахонах таких, лица капюшонами закрыты и выли ночью так — ю-уу, ю-уу…
— Выли? — не понял я. — Как выли?
— Да так и выли, господин. Одну ночь всего пробыли, куда потом делись — никто не видел, даже кучера, а уж они-то всех почти видят. Давно это было, года три, пожалуй.
— Хм. Может, они просто молились?
— Да ведь голоса-то у них были… о-хх, до костей пробирало! Я как раз мимо их комнаты проходила, это там, справа было, на пятом этаже, знаете? Кто же так молится, скажите мне?
— Ну-ну… молятся-то по-разному, в том и дело. Ну ладно, иди. Я посижу еще…
— Странные, значит, люди, — сказал я, запирая за ней дверь.
Ну ладно, иди. Я посижу еще…
— Странные, значит, люди, — сказал я, запирая за ней дверь. Да уж. Ужасно много странностей, слишком много для одного человека. Впрочем, одного ли? Эйно Лоттвиц, Иллари, а Монфор?
Куда я, в конце концов, попал? В пещеру великого мага? И эта фраза, всю дорогу не выходившая у меня из головы, — уверен, буть Эйно трезвее, он сдержался бы: но он был пьян, и — «Значит, они здесь все-таки были…» Кто — они? На чью, в самом деле, голову можно было напялить этот вытянутый, яйцеобразный шлем, изготовленный из непонятного, невиданного материала? Не дерева, не железа, да еще и теплого на ощупь?
Я выколотил в камин трубку, решительно захлопнул оконные рамы и принялся одеваться к ужину.
Важный гость, которого изволил ждать его светлость, оказался высоким, очень худым стариком с длинными седыми буклями, которые он тщательно зачесывал назад и смазывал помадой. Но носу у него красовалось пенсне. Пока разносчики заканчивали сервировку стола, они с Эйно неторопливо прохаживались по зале. Я коротко представился; старик бросил на меня ленивый взгляд, пробурчал что-то и отвернулся. Вслед за мной появилась и Ута в обтягивающих кожаных штанах и широкой мужской сорочке с тремя воротниками. Гость обозрел ее с оживленной сальностью старого ловеласа и даже снизошел до какого-то комплимента, на что девушка сморщила нос и поспешила за стол.