Я заказал себе ужин, разжег камин и лег на застеленную пледом кровать.
Я заказал себе ужин, разжег камин и лег на застеленную пледом кровать. Бродить по вечернему городу мне почему-то не хотелось — наверное, я слишком устал. В темнеющем небе чудилась отцовская усадьба, тот, последний бой, в котором он нашел свою судьбу, и дерево в саду, под которым я опустил его в неглубокую, наспех вырытую яму. Моя несчастная мать, если она еще жива, вряд ли узнает, какая судьба постигла ее сына. Впрочем, что я мог сделать? Остаться на родине — и, скорее всего, погибнуть, как скотина под ножом мясника? Вместо этого я оказался здесь, на другой стороне планеты, и вокруг меня негромко шумел громадный и прекрасный город, так непохожий на те города, которые мне случалось видеть в детстве.
Слуга принес мне жидкую сладковатую кашу, в которой плавали кусочки тушеной курятины, зелень и целый кувшин вина, — а также пирожные. Бросив на свой ужин беглый взгляд, я подумал, что он, пожалуй, был не далек от истины, когда убеждал меня, что кухня в «Башмаке» самая наилучшая. Пахло все это превосходно.
Быстро покончив с кашей, я налил себе вина и неожиданно навострил уши: на площадке, что вела к двери моей комнатки, что-то происходило. Сперва я услышал мужской голос — пьяный и раздраженный; правда, через дверь мне не удалось разобрать ни слова. Ему ответила женщина: мягко, просяще, потом — визгливо. Я услышал глухой удар, вскрик и удаляющиеся шаги. Бесшумно выбравшись из своего деревянного кресла, я подхватил с кровати валявшийся там пояс и достал из кобуры свой «Вулкан». Я был уверен, что осторожный Эйно не станет выбирать в качестве пристанища отель с дурной репутацией, но в жизни, как мне было известно, случается всякое. Я положил пистолет рядом с собой на стол и вновь навострил уши, но все было тихо, лишь снизу, из ресторана, доносился невнятный гул множества посетителей.
Продолжая размышлять о своей потерянной семье, я куснул пирожное — и в этот момент дверь моей комнаты почти беззвучно приоткрылась; я услышал лишь легкий щелчок язычка замка и тотчас же повернулся, держа в руке взведенный пистолет.
На меня смотрели настороженные глаза молодой женщины. Помещение освещалось лишь камином да тускловатой лампой на моем столе, и там, в полумраке, они казались огромными, как два черных колодца, в которых посверкивали внимательные золотые искорки. Я опустил пистолет.
— Что вам нужно, госпожа?
В ответ она закрыла пальцами губы и скользнула ко мне. В руке у нее был высокогорлый серебряный кувшин, в таких продавали изысканное дорогое вино.
— Мне нужно спрятаться, — у нее был низкий, почти хриплый голос, странным образом гармонирующий с каскадом черных волос и немного смугловатым лицом, на котором горели действительно большие, черные, влажные глаза. — Мой господин поможет мне?
— Смотря по обстоятельствам, — я все еще не решался выпустить из рук свой пистолет. — Смотря по тому, к каким неприятностям это приведет.
— Неприятностей у вас не будет, — она придвинула к столу свободный стул и села спиной к окну.
Завитки ее волос прорисовались на фоне неба, уже насыщенного светом вечерней луны.
— И сколько это будет стоить? — поинтересовался я, прищуриваясь.
— Это стоило бы пять золотых. Но если мой господин окажет мне свое покровительство, то о цене мы говорить не будем. Я исчезну на рассвете, — в голосе появились умоляющие нотки, — и постараюсь сделать так, чтобы молодой господин не пожалел о своем великодушии.
Вместо ответа я встал и достал из своего саквояжа запасной дорожный бокал — из простого, с грубой насечкой серебра.
Вместо ответа я встал и достал из своего саквояжа запасной дорожный бокал — из простого, с грубой насечкой серебра. Интересно, подумал я, а как поступил бы на моем месте Эйно? Прогнал бы ее? А если у нее и в самом деле беда, а звать стражу не с руки? Кто знает?
— Ты не пеллиец и не лавеллер, — вдруг произнесла женщина, пристально глядя на меня.
— Да, — утвердительно кивнул я и налил ей вина, — я издалека.
— И ты не простолюдин. У тебя тонкая кость, но руки будут сильными — очень скоро.
— Удивительно тонкое наблюдение. А ты промышляешь в отелях?
— Нет, — она мотнула головой, и от этого, вероятно, привычного ей движения, черная волна волос рассыпалась по плечам, скрытым зеленым бархатом платья. — Я дорого стою. Здесь… в общем, я оказалась тут случайно. А ты? Ты не похож на коммерсанта.
— Я тоже, может быть, случайно… может быть.
Я достал трубку — в последнее время, несколько подражая Эйно, я стал дымить ароматным зельем, находя в нем успокоение. К тому же, благодаря ему, на меня сильнее действовало вино. Сейчас, все еще стесняясь неожиданного присутствия этой красавицы, я хотел захмелеть как следует, так, чтобы почувствовать себя взрослым, самостоятельным мужчиной.
— Не волнуйся, — вдруг произнесла она и я вздрогнул, ощутив, как ее ладонь накрыла мои пальцы, — меня никто не станет искать — здесь не бывает скандалов. Брат хозяина «Башмака» — офицер королевской стражи. Это старая семья, и все знают, что любой конфликт может закончиться очень печально. Мне нужно было только спрятаться — до рассвета.