За право летать

Вряд ли безопасное новое…

На то, чтобы пробить тучи, ушла почти минута. Двигатель работал с низким гулом, иногда сбиваясь на короткую вибрацию.

Небо впереди стремительно меняло цвет: синее — фиолетовое — черное без звезд — черное со звездами…

Потом из-под брюха корабля вылезло солнце и затмило все.

— Как пусто, — сказал вдруг Исса. — Нигде нет никого…

— Никого? — переспросил Геловани.

— Обломки, — сказал Исса, и слово вдруг хрупко переломилось в его горле. — Обломки, — повторил он. — И мертвые корабли. Чужие и наши.

Геловани промолчал.

— Это была мясорубка, — сказал Исса. — Мясорубка. Мы попали в мясорубку. В бетономешалку. Нас стерли бы в порошок, господин каперанг…

— Да, гардемарин. И все же мы как-то отбились. Правда, непонятно как. И надолго ли.

— Я думаю, это марцалы. Это они что-то взорвали.

Геловани помолчал.

— Я тоже так думаю, — сказал он наконец. Земля теперь мягко стелилась внизу, и на неё можно было смотреть, как на воду через борт лодки. Слюдяной блеск большой реки — Дунай. Опытный глаз ловил белоснежные сугробы над космодромами: вон там, слева и позади, скорее всего Плоешти, а вон там, справа — Белград… Движение заметно убыстрялось, но высота оставалась предельно малой: километров сто пятьдесят.

— Корабль падает, — сказал Исса. — Кажется, «Хаммер». Вправо градусов пятнадцать…

Геловани стал смотреть туда. Несколько секунд не происходило ничего. Потом на фоне густой синевы набегающего моря вспыхнула ослепительная игла, воткнутая косо, окуталась дымом, превратилась в белый конус с раскаленной вершиной, с трудом пробивающийся к земле…

— Кто-то ещё живой там оставался, — сдавленно сказал Исса. — Без сознания только… Теперь уже все. Никого нету…

Они пролетели совсем рядом с дымным следом как раз в тот момент, когда несгоревшие остатки восьмидесятитонного корабля врезались в землю — где-то в невысоких лесистых горах.

Никого нету…

Они пролетели совсем рядом с дымным следом как раз в тот момент, когда несгоревшие остатки восьмидесятитонного корабля врезались в землю — где-то в невысоких лесистых горах. Видно было, как брызнули искры, как прошла ударная волна… Потом все скрылось под крылом.

— Завтра отец приедет, — сказал Исса. — Отпуск специально взял — на выпуск. Он приедет, а я живой…

— Да…

Геловани сжал кулаки. Завтра будет большой день. Соберется много родителей. Впрочем, многие будут у ворот базы уже сегодня… сейчас секретарши печатают списки: погибших — длинный, госпитализированных — совсем короткий. Возможно, несколько имен «пропавших без вести»… Списки попадут уже в вечерние газеты вместе с какими-то короткими описаниями сражения, комментариями военных обозревателей и прочая, и прочая. А потом будет траур, приспущенные флаги и минуты молчания и похороны того малого, что удастся собрать на орбитах и на земле в местах падений…

Что осталось от этих пяти пацанов — экипажа упавшего «Хаммера»? Что не превратилось в плазму и не рассеялось в атмосфере? Какие-то граммы костной ткани — и тем не менее уже есть что хоронить. Сами пацаны этого не знают, а их тела давно помечены особым образом, какая-то запредельно сложная химия — зато по щепотке пепла можно определенно назвать имя…

Море осталось позади, узкая полоска зелени вдоль берега — и ослепительная, почти снежная белизна пустыни. Впрочем, вон там, далеко на западе, отсюда не видно по-настоящему, а только угадывается — искусственная облачность; и там пустыня зеленеет. Но мы идем мимо.

Идем мимо. И-дем… ми-мо…

Геловани не понял, почему задержался на этих словах. Застрял. Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, а когда открыл, земля была сбоку, как огромная стена, подернутая дымкой — зеленая с красноватыми расчесами.

— Маневр уклонения, — сказал Исса спокойно. — Целый рой обломков. Вроде бы это не наши. Хотя не уверен.

Корабль качнулся и выровнялся, даже чуть склонился на левый борт. Там вспыхивали и сгорали метеоры, чертя короткие отрезки пологих дуг.

— Точно, имперец, — удовлетворенно произнес Исса. — Красноватый оттенок, видите? Вернее, розоватый.

Нет, простым глазом этого было не различить, а вот визибл — мог. И разве что какой-нибудь спектрометр…

— Планеты пока не видно?

— Пока нет.

Гипотетические инерционные орбиты неизвестного тела им отморзили, когда корабли пересекали южный тропик и выходили к атлантическому побережью Африки. Баллистики исходили из того, что орбита эта должна лежать — хотя бы последние три-четыре витка, когда в небо было устремлено столько глаз, — вне зон наблюдения главных земных обсерваторий. Теоретически такие орбиты могли существовать: через полярные области, с большим эксцентриситетом и периодом обращения около двенадцати часов. Но это был только один из вариантов, и начинать поиск — в сущности, наугад — имело смысл от самой печки, от места первого наблюдения. Инерционные орбиты хороши хотя бы тем, что искомое тело рано или поздно вернется в ту же самую точку — разумеется, с поправкой на собственное движение планеты. Так что можно просто подождать…

— Вижу, — напряженным быстрым голосом сказал Исса. — Небесное тело. Высота около трех тысяч километров… координаты: четыре градуса восточной долготы, тридцать шесть градусов южной широты… направление движения юг-север.

И тут же стремительно запищала морзянка. При первом визуальном контакте ребятишки чуть ошиблись с высотой, подумал Геловани неуверенно. Потому что в любом случае тело перемещалось слишком уж медленно. Втрое, вчетверо медленнее, чем положено по законам небесной механики…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118