— И оттолкнуться посильнее, — согласился Геловани. — Постой, — вдруг пробила мысль. — Ты говоришь — сами узнаем. Это значит?..
— Ой, а я разве ещё не говорила? Я вам всем подарила по кокону. Они ещё маленькие, но на солнце дня через два… Если не хотите, не пользуйтесь, — сказала она почти испуганно, натолкнувшись сразу на три ошалелых взгляда. — Колхоз — дело добровольное… а они ещё маленькие…
Лицо её вдруг стало отрешенным, почти пустым, а потом — расцвело.
— Летят, — рассмеялась она. — Смотрите!
В рассветном небе над Пулково, а может быть, и над всем Питером, а может, и над всей Землей — возникло множество ярких точек. Они приближались, росли, становились разноцветными, причудливой формы — корабли, кораблики, глайдеры, бублики, бочки, батискаф, груда пены, чайник, бутон, плюшка, велосипед… Среди них не было, наверно, и двух одинаковых, и, конечно, там не было ни чайника, ни велосипеда, но человеческий мозг так устроен, что старается подобрать название всему, что видит глаз. Этот рой бурлил, искрился и переливался, а затем расслоился на две части. Те, что остались вверху, по-прежнему сталкивались и разбегались, чертили стремительные фигуры, за некоторыми тянулись цветные дымки, расцветали россыпи фейерверков… Самые крупные, двигавшиеся неторопливо и без особых фокусов, зато целеустремленно, уже почти достигли земли, да, они приземлялись, приземлились, открыли шлюзы, оттуда высыпало множество людей, а корабли, почти не промедлив, закрылись и так же неторопливо устремились вверх.
— За теми, кто прилетел без ничего, — пояснила Римма. — Мы не можем спуститься на планету просто так. Но многим это и не нужно.
Маленькие кораблики, кружившие в вышине, выстроились неровной восьмеркой… нет, двумя почти соприкасающимися кольцами, развернулись в четыре, раскрылись восьмилепестковым цветком. «Как они умудряются двигаться так слаженно?» — подумал Геловани. «Они же телепаты, — рассмеялась Римма. — Каждый видит картинку, которую надо сложить, и свое место в ней. Все очень просто».
«Они же телепаты, — рассмеялась Римма. — Каждый видит картинку, которую надо сложить, и свое место в ней. Все очень просто». «Ничего себе про…» — начал думать Геловани и обернулся к Римме. «Ну да, — она и вправду смеялась, — ты же меня спас, ты меня нес. Твой кокон уже успел сформироваться. Я не знаю, на каком расстоянии он работает здесь, на поверхности, но если ты полетишь с нами…»
— Смотрите! Смотрите! — завопил Исса.
Геловани понимал, что надо куда-то смотреть, но мышцы словно парализовало. Он так и стоял — покачиваясь и время от времени разевая рот, — пока Мальборо, выругавшись вполголоса, не вылила ему за шиворот остатки чая.
— Соня! — задохнулся он.
— Извини, — сказала она. — Но вообще-то — иди ты к черту.
* * *
И она, подтолкнув его к распахнутому окну, резко повернулась и выбежала вон.
Было прохладно и арбузно-свежо. Коля глубоко вдохнул и задержал дыхание. Впервые за последние дни он почувствовал, как бьется у него сердце: слегка поскрипывая и иногда словно задумываясь над чем-то.
А ведь вполне может оказаться, что наконец-то появится время заняться собой… Он не слишком в это верил, но теоретически такая возможность оставалась.
Подошел Адам и встал рядом. Коля покосился на него:
— И как оно? Велика ли тяжесть мира сего?
— Своя ноша не тянет… — рассеянно ответил Адам. — Хуже другое: нам надо сматываться. Маша предупредила, что нас троих скорее всего уже заказали. Потому что если нас быстренько убрать, то договор с котами может зависнуть. Особенно если уберут земляне же…
— Я думал об этом. Но голова сейчас никакая.
— Расслабься. Все уже решено. И — все будет в порядке.
— Бум надеяться. Не прощаемся?
— Конечно, нет.
Он отступил назад и исчез. Оказалось, что на площади перед башней уже собралась толпа — человек сорок. До неприличия молчаливая толпа. Им устроили такой карнавал, а они молчат…
Высадившиеся первыми Свободные сейчас маршировали по полю, выстраивали сложнейшие многоэтажные пирамиды, размахивали неизвестными геральдике флагами, изредка взмывали над строем, кричали, взвизгивали, аплодировали сами себе и запускали в небо дымные фейерверки. Было похоже, что они ещё кого-то ждут.
И он появился! В небе, в самом центре разноцветного колеса, образованного маленькими корабликами, вдруг из ничего стала образовываться громадная связка ярких воздушных шаров. Они надувались один за другим, иногда лопались, но тут же появлялись новые и новые. Потом эта гроздь стала медленно спускаться — под ней, держась одной рукой за нитки, а другой делая приветственные жесты, болтался босой человек в тельняшке и широких розовых трусах в цветочек! Свободные восторженно взревели.
— Это ещё кто?
Коля обернулся на голос. Вопрос задавал президент — про которого уже забыли все, кроме совершенно затюканных телохранителей.
— Чтоб я знал… — выдохнул Коля.
Мужик в тельняшке повис перед встречающими в метре над землей, отцепился от шариков, потоптался в воздухе, воздел над головой сомкнутые руки и провозгласил:
— Братья и это… сестренки! В общем, мир и дружба! Хинди-руси, елы-палы! Ну, чего там, вы ж меня понимаете! Меня к вам вроде как послом наладили… Ну, будем живы — не помрем! — И вдруг спросил тоном пониже: — Слушайте, а Славка Бутусов в городе?