— Ну, ни фига себе, — сказал Адам.
— Вот и я то же самое говорю. Только длиннее. А решать надо быстро. У них так принято. Первое решение — от сердца. Значит, самое верное. И еще. Наши подопечные пришли в себя.
— Какие подопечные? — Адам поднес руку к виску.
— Которых из космоса голышом…
— А-а-а… И что?.
— Они сюда тоже летят.
— Много?
— Этих — до фига. И что делать с ними — я понятия не имею.
— А кто они вообще? — спросил Адам. Вита задумалась.
— Ну-у… Если бы в космосе были цыгане…
— Только цыган нам ещё не хватало. С медведем. А коней они тоже крадут?
— Про коней ничего не знаю, — честно ответила Вита. — А детей крадут. Чаще у имперцев. По-моему, и на наших глаз положили.
— На Кешу? — оторопел Адам.
— Ты с ума сошел. За Кешу им… — Она проглотила остаток фразы. — Не, им детишки радистки Кэт приглянулись.
— Какой ещё радистки Кэт?! — взвыл Адам. — Витка, ты меня до психушки доведешь!
— Обломайся, тормоз, — невежливо сказала она. — Смотри туда.
И она развернула его за плечи.
В углу палатки на толстом надувном матрасе сидела незнакомая Адаму рыжеволосая женщина средних лет. Она держала на руках двух младенцев, завернутых в одеяльца, и неслышно напевала, переводя глаза с одного на другого.
Она держала на руках двух младенцев, завернутых в одеяльца, и неслышно напевала, переводя глаза с одного на другого. Рядом с ней полулежала другая рыжеволосая женщина, почти девочка, смутно знакомая.
— Это какие-то скалли прибились? — шепотом спросил Адам.
— Наоборот. Которая с детьми — тот самый неуловимый агент имперцев… кстати, не дядя Коля хотел кого-нибудь из них поймать и не мог?..
— Коля, Коля… — задумался Адам. — Ой, а где он? Он же меня привез!
— Вошел ты один, — сказала Вита.
Они выглянули из палатки. Пропавший Коля обнаружился сразу — он в неловкой позе стоял напротив выхода, облитый тусклым светом фонаря; Абалмасов держал его на прицеле ружья, а Кот придерживал когтистой лапой за горло.
— Дядя Коля! — помахала рукой Вита.
— Ребята, что вы делаете, это же наш! — воскликнул Адам.
— Н-да? — хмыкнул Абалмасов. — Ты уверен? У меня другие сведения.
— Я тебе говорю — наш. В тылу врага. Абалмасов медленно опустил ружье. Кот втянул когти. Коля шумно вздохнул и поддернул штаны.
— Какой-то сегодня неудачный день, — сказал он. — И погода дурацкая… Можно мне сесть куда-нибудь?
* * *
«Портос» заканчивал пробег, когда наперерез ему метнулся глайдер дежурного по полю, и кто-то, высунувшись из верхнего люка, бешено замахал пилотам клетчатым флагом: туда, туда! Геловани, не дожидаясь момента полной остановки (как было бы положено по всем полетным наставлениям), повернул, куда показывали, сторожевик занесло, и по брюху отчетливо защелкали снесенные гравигенами кусочки бетона.
Что-то я все полосы ломаю, мелькнула мысль, тут же сметенная поразительным зрелищем: с юга по крутой глиссаде заходили на полосу, слепя изо всех сил желтыми посадочными прожекторами, пять больших кораблей… нет, шесть, просто шестой угадывался с трудом, он был матов и настолько огромен, что в первые секунды казался фоном, облаком…
Это был имперский линкор. Видимо, в сопровождении марцальских «птиц».
После сегодняшнего Геловани мог поверить во все.
Но нет, это же не «птицы»… конфигурация огней другая, и машины явно крупнее…
Пара, шедшая первой, с шелестом скользнула над полосой и свечкой ушла вверх. Это были не «птицы», это были какие-то совсем незнакомые машины с крылом обратной стреловидности. Еще одна машина отвалила в сторону, на миг попала в прожекторный луч — их много взметнулось, — и Геловани с удивлением понял, что она несет тарелку радиолокатора. Такой вот внезапный привет из прошлого…
Вторая пара, держась позади линкора, очень синхронно сделала «змейку» и разошлась в стороны, а сверху уже возвращалась первая, словно атакуя, и зависший было в нерешительности линкор медленно пошел вниз, опоясался огнями и сел немного в стороне от полосы между рулежной дорожкой и башней центра управления. Теперь он весь сиял, как большой универмаг в большую новогоднюю распродажу.
— Посадили… — прошептал Исса, и Геловани вдруг понял, до чего тихо вокруг. — Командир, они же его посадили…
Пара земных кораблей снова спикировала на приземлившегося гиганта и ушла в небо.
— Такой у нас уже был, — сказала Римма. — Мы его потом на музей Старых поменяли.
— Мы его потом на музей Старых поменяли. Старые, — заторопилась она, уловив в глазах Геловани начало безумия, — это которые раньше были. Очень давно. От них почти ничего не осталось, развалины на нескольких планетах да кладбище кораблей. Вот мы и поменялись с теми, кто на кладбище жил. Хороший кораблик — на музей. По-моему, честно?
— Наверное, — сказал Геловани. Он достиг той степени отупения, когда человек способен ещё что-то воспринимать, но уж никак не оценивать и тем более не реагировать.
Под пленным линкором возникла полоска сиреневого цвета. Потом её пересекла темная косая линия. А потом как-то сразу появилась неестественно тонкая фигура — очень похожая на человеческую, но притом очень чужая. Словно бескостное тело подвешено на невидимых нитях…
— А это ведь каан, — удивилась Римма. — Мы их ни разу не ловили. Они всегда с такой охраной…