Увидев Адама, он попытался спрятать улыбку, придать лицу строгость, однако вот не получилось. Тонкие растрескавшиеся губы растянулись до ушей.
— Господин полковник…
— Лежать, лейтенант. Наслышан о новых подвигах. Рад безумно. Мать уже знает, что ты — на поправку?
— Полчаса как убежала, — сказал Санька снисходительно. — Она у меня такая: в темпе вальса — раз-два-три…
— А ты знаешь, — сказал Адам, присаживаясь, — что мы с тобой не только родственники, но и давние знакомцы? Помнишь, ты меня газировкой окатил в новогоднюю ночь?
— Я? Не может быть…
— Сидел под столом, и чем-то тебе мои носки не понравились…
— Помню… — прошептал Санька. — Это как раз, когда… О-е!.. Так это вы и есть — мой дядя Адам?
— Вот и познакомились, племяш. Мир очень тесен. И становится как-то все теснее.
— Да… Вам Эдуард Иванович передал, что я сказал?
— Доктор твой? Передал. Все, как надо.
— И что вы по этому поводу думаете? Не поглючилось мне?
— Нет. Не поглючилось. Все так и было.
— Но ведь такого… не бывает.
Все так и было.
— Но ведь такого… не бывает. Или это какие-то опыты?
— Пока не знаю…
Вот придут они в себя — мы и спросим, — чуть было не сказал Адам, но удержался, решил: слабоват ещё парень, перевозбудится. Попозже. Устроим им очную ставку…
— А правда, что меня в Лондон переводят?
— Нет, — твердо сказал Адам. — В Лондон тебе категорически незачем. Потом разве что, когда поправишься… Красивый город. Один из моих любимейших.
— Я смогу летать? — В голосе звякнула надтреснутая сталь.
Адам помедлил с ответом.
— Просто летать — наверняка. Драться — вряд ли.
— Понятно…
Вряд ли тебе это понятно, подумал Адам. Никому не понятно, как тебе удалось восстановиться. Чудо. Бабка в церкви отмолила, что ли…
Хотя была ли та бабка хоть раз в жизни в церкви? Может, и была. Не всю ведь жизнь была она адмиральской вдовой — а жены морских офицеров в церквах стоят ох как нередко.»
Отношения Комиссии ООН по инвазии, или Коминваза, или просто Ай-Си, — и Международного координационного комитета по отражению инопланетной агрессии при Всемирном Оборонительном Союзе, или Комитета ВОС, или просто Комитета, — имели недолгую, но богатую историю, окрашенную во все цвета неприязни, — и чем-то напоминали отношения обедневшего аристократа с распальцованным нуворишем, которые при всем при том вынуждены — волею судеб — работать в паре и даже в каком-то смысле «скованы одной цепью». ООН, организация старая, чисто земная и финансируемая национальными правительствами, могла позволить себе едва ли одну двадцатую тех трат и того размаха деятельности, которые считались обычными для ВОС. ВОС был создан марцалами, управлялся марцалами и финансировался марцалами через гигантские территориально-производственные комплексы, «зоны-Т», использующие марцальскую (и вообще внеземную) технологию. Разобраться в экономике этих комплексов земные специалисты не могли до сих пор, хотя марцалы вроде бы ничего не скрывали. Вот, смотрите все: шляпа, в неё засовывается рука… не забудьте сказать «бре-ке-кекс…» — и тащите кролика. Не получается? Странно. Попробуем ещё раз… Эффективность финансовых вложений в «зонах-Т» составляла сотни процентов, иногда доходя до тысячи. При этом продукция гражданского назначения продавалась по всей Земле весьма дешево, а оборонно-космического — поставлялась безвозмездно. Территории самих «зон-Т» и окружающие земли — процветали…
Понятно, что знаковые отделы этих международных организаций — Ай-Си, с одной стороны, и Комитет — с другой, вели себя по отношению друг к другу вообще безо всяких дипломатических условностей, вставляли друг другу палки в колеса и всяческие фитили куда надо и куда не надо — и часто старались первыми нарушить заключенные недавно соглашения. Иногда это приносило преимущества. Обычно — кратковременные.
Требование комитетчиков предоставлять все впервые обнаруженные образцы внеземных форм жизни им, и только им, было жестким, ультимативным и до последнего времени сомнению не подвергалось — может быть, по причине полного отсутствия этих самых впервые обнаруженных образцов. Но логика в требовании была: с одной стороны, инстинктивная (и исподволь наведенная в давние, ещё до Вторжения, времена) космоксенофобия людей могла помешать в исследованиях; с другой — а чем черт не шутит, вдруг в этих фантазиях о межзвездных чудовищах есть какая-то рациональная долька? Марцалы утверждали, что не встречались с фауной и тем более с разумом, отличными от земного-имперского-марцальского типов.
То есть не ведущих рода с некоей прапрапрародины. То ли погибшей, то ли затерянной в бездне в результате вселенского катаклизма, имевшего место то ли двенадцать тысяч, то ли четыреста тысяч, то ли пятнадцать миллионов земных лет назад. Такое расхождение в датировке объяснялось самой природой катаклизма: это был необъяснимый в рамках традиционной науки пространственно-временной сдвиг, в результате чего физическое пространство и физическое время как бы обменялись некоторыми осями координат; образовавшаяся в результате катаклизма Вселенная количественно ни на атом не отличалась от той, что существовала раньше, но обладала совершенно иными качественными свойствами…
Был период, когда Адам всерьез пытался это постичь, читал статьи, брошюры, посещал лекции… Но потом здраво решил, что эта загрузка ума не оказывает ни малейшего влияния на исполнение им служебных обязанностей, и постарался все более или менее основательно забыть. Отставив только выводы.