Вита сидела на полу, поджав ноги. Она не заметила, как вошел Адам. Закрыв глаза, чуть покачивая головой, она очень тихо, без слов, пела колыбельную.
Глава десятая
Домашний обед и Имперская тактика
23 августа 2014 года
Только сейчас, на четвертый — или уже на пятый? — день Вита наконец поняла, что Зона оставила её в покое. Очень странное чувство: вроде бы ничего не изменилось, ни внешне, ни внутренне. Но тогда требовалось производить над собой какие-то усилия (незаметные, автоматические) — чтобы остаться тем, кто ты есть. Иногда подмывало расслабиться и посмотреть, что получится. Но расслабиться — именно в этом смысле, в этой плоскости — за все времена так ни разу и не удалось: срабатывал какой-то предохранитель и заставлял держаться, держаться, тянуть ногу, щурить глаз… короче, изображать из себя ту себя, к которой все привыкли…
Сегодня она была вялой, но свободной.
И в силу вялости и свободы, поучаствовав в меру сил в написании липового, для постороннего глаза, отчета, Вита потащила Адама обедать не в кафешку, как обычно, а к родителям. В конце концов надо хоть изредка навещать их…
— Это будет выглядеть двусмысленно, — сказал Адам; они выскочили из гостиницы и тут же попали под светлый теплый дождь.
— Пренебреги, — отмахнулась Вита. — Обычный воскресный обед.
— Сегодня суббота.
— Ну и что? Кого я только на них не водила!..
— Я и говорю: двусмысленно.
— Я тебя укушу!
— И как я тогда буду сидеть за столом?
— Скосоебившись…
— Как-как?..
— Тьфу! Скособочившись. Поймаю Фрейда — убью на фиг!
— Он же старенький…
— Ладно. — Вита обогнала Адама, развернулась и уперлась ему ладошками в грудь, останавливая. — Значит, так. Сейчас я буду объяснять, а ты понимай. Понимай! Я не знаю, чего во мне хочет женщина, чего — Бог, а чего — воинский начальник. Меня к тебе тянет чертовски, давно ни к кому так не тянуло, и я это вовсе не хочу скрывать. Но! Большое такое НО — двухметровыми буквами. Ты — латентный телепат. Я тебе уже говорила. А я — как бы это сказать… Я могу это в тебе нечаянно инициировать. И тогда я тебя потеряю. Понимаешь, да? Тебя у меня отберут… обставят охраной… А инициация проще всего происходит именно в постели. Именно когда… Но если я буду от тебя убегать, я тоже тебя потеряю. А я уже не хочу. И что мне делать? Что, скажи, пожалуйста, мне делать?.. — Она вдруг всхлипнула. — Сейчас, сейчас… уже все. Теперь ты все знаешь. Теперь легче, правда? И пошли обедать, я жутко голодная, а мама делает всякие вкусности…
Адам долго молчал. Шагал, по-детски стараясь не наступать на трещины в ярком сочном асфальте.
— Ты думаешь, это нас нарочно… свели? — спросил он наконец.
— Мартын, он такой: на руках фоска, а в рукаве всегда четверка тузов и джокер. Понимаешь? Как бы карты ни легли, а он в выигрыше. Либо он ставит раком кузенов, либо на дармовщинку получает мощного и пока что не засвеченного телепата, либо что-то еще… Наверняка что-то еще. Говорил же тебе дядя Коля, что нас используют втемную. Мартын закрутил эту дурацкую комбинацию… с ловлей на живца и все такое — как первый этап… Пока, видишь, клюет не та рыба.
— Пока клюет только жареный петух. Причем не на нас, а прямо в темечко.
— Я думаю, сейчас мы ему отомстим. Мама обещала курицу «Полет».
— Это как?
— Берешь бутылку пива, открываешь, натягиваешь на неё курицу, обмазываешь сметаной со специями и суешь в духовку. Потом главное — не сожрать вместе с костями бутылку. Просто и элегантно… — И Вита продемонстрировала, как выглядит курица «Полет», вид сбоку.
— Понял… Знаешь, что меня смущает больше всего? То, что мы, похоже, никому на фиг не нужны со всеми своими заморочками. На нас должны выйти вот, вот, вот и вот!.. — Он с хрустом загнул четыре пальца. — И где они? Я же этих котов жду — каждую секунду…
— Наверное, они умные, — сказала Вита.
— Коты умные — так ведь про марцалоидов этого не скажешь…
Темно-синий лимузин, длинный, как баржа, обогнал их и плавно остановился у тротуара. Из него одна за другой вышли медово-рыжая скалли, солнечно-рыжая скалли, янтарно-рыжая скалли, ярко-рыжая скалли, соломенно-рыжая скалли и редкой красоты натуральная блондинка с нежным отливом в рыжину. Последним из недр бездонного автомобиля выбрался молодой человек, удивительно похожий на первого исполнителя Малдера, того самого, ещё до Вторжения. Скалли выстроились в шеренгу, а малдер ленивым строевым шагом прошел мимо них, встал перед Адамом, предъявил удостоверение спецагента ФБР и с легким прибалтийским акцентом произнес:
— Нам выпала высокая честь вернуть вам вашу вещь. — Он протянул Адаму похищенный бумажник. — Банда оборотней обезврежена. Наши ряды вновь чисты. Служим Земле!
— Служим Земле! — негромко, но веско повторили скалли. Потом они повернулись, без суеты, но очень быстро втянулись в салон машины, дверь закрылась с каким-то чмокающим звуком, наводящим на мысль о герметизации, — и лимузин беззвучно оторвался от асфальта, стремительно набрал скорость и исчез за углом.
— Даже радиацию не померили… — присвистнула Вита. — Тебе это ни о чем не говорит?
Адам покачал головой. Он был в полнейшей оторопи. Вита раскрыла бумажник. Подняла взгляд на Адама.