— Сейчас я всех раков стрескаю, — предупредил Адам. — На халяву я беспощаден.
— Не успеешь, — неуверенно возразил Коля, но на всякий случай придвинул супницу к себе поближе. — Так вот: они есть.
— Так вот: они есть. По всем статьям — обычнейшие люди. Правда, все — телепаты.
— Кого этим сейчас удивишь, — сказал Адам. — Может, я тоже телепат.
— Нет, — сказал Коля. — Проверяли. Так вот, о мандавошках: как оказалось, с давних времен на всей матушке-Земле работает не слишком густая, но зато грамотно установленная сеть. Государственных границ для них не существует, руководство не вычисляется. Связь — телепатическая, причем закодированная — ну, да ты успел это прочитать. И вроде бы ничего плохого не делают, хотя на контакт категорически не идут… Но они есть и все ещё действуют.
— Тогда кто на них охотится, если не ваши?
— Наши, Адам, наши… Все они так или иначе — наши. И мы за них так или иначе — в ответе… Но я не об этом. Сеть эта представляет собой нечто вроде колониальной администрации. И деятельность — по крайней мере за последние лет шестьдесят-семьдесят — нацелена в основном на предотвращение глобальных конфликтов, с одной стороны, и глобализации — с другой. С одной стороны, поддержка всяческих религиозных и национальных забав, с другой — налаживание переговоров и вообще поиск точек соприкосновения. Добавляем к этому «Гринпис», «Добрую еду» и «Антиклон»… Дошло?
Адам расправился с одним раком и принялся за следующего.
— Много доброй еды, — сказал он сквозь высасываемую клешню. — Дошло. И что вы намерены с ними делать?
— Мы, Адам, мы… Можешь себе представить: только поговорить. А они сопротивляются.
— А обложил их кто?
— Похоже, что те. Из первой папки.
— А-а… Ты никогда не играл в эн-эль-пишки и тому подобное?
— Как все. А почему спросил?
— А я все никак в твоем присутствии не могу понять: то ли мне нужно выглядеть тупее, чем я есть, то ли наоборот. Может, подскажешь?
— Ну, первое-то тебе точно не светит… Так что: был я прав насчет задания?
Адам хмыкнул.
— И да, и нет. Этих, — Адам похлопал по папкам, — на меня вроде бы не ловят. Но ты, похоже, и не считаешь их крупной рыбой. Так?
Коля задумчиво отхлебнул из бокала.
— Старшина сказал, что бурундук — птичка, — пробормотал он. — В смысле, рыбка… Тогда колись сам: кого на тебя ловят?
— Не поверишь — ближайших родственников. Даже обидно.
— Комитетчиков, что ли? — действительно не поверил Коля. — И из-за этого поджигать такой сыр-бор? Тебе, наверное, не все сказали.
— По большому счету мне вообще ничего не сказали. Как это у нас, — Адам подчеркнул «у нас», — в заводе со времен Большого Бабаха. Вот ты можешь поручиться, что тебя сейчас не разыгрывают втемную?
— А это не важно! — Коля радостно разодрал следующего рака. — В том и состоит военная хитрость: у них в заначке очень-очень точные карты, а мы все время меняем ландшафт. Понял теперь?
— Нет, — сказал Адам твердо.
— Это хорошо. Так вот что я хотел сказать: наверное, самое умное сейчас — поговорить с кем-то из этих. — Коля постучал пальцем по второй папке.
— Коля постучал пальцем по второй папке. — И есть надежда, что им скоро самим до зарезу понадобится такой разговор. Чтоб ты знал: в той разбившейся посудине было по крайней мере два десятка человек, про которых мы точно знаем, что они — вот эти самые. И ещё полсотни — непонятно с какой радости вдруг ломанувшиеся в ту глухомань. Граждане со всей Азии бросают дома, бизнес, работу и несутся с пустыми чемоданами к черту на кулички, под Владивосток, на фестиваль крабовых палочек… двоих китайцев тормознули на границе, так они повесились в камере, представляешь?
Он внезапно замолчал и стал смотреть перед собой.
Адам подозвал официанта.
— То есть — идет эвакуация пятой колонны? — сказал он тихо.
Коля кивнул.
— Очень может быть. И тебя приволокли из твоего занюханного Бейрута в большой многолюдный город, чтобы те, кто хочет, могли к тебе подойти и поговорить…
— Именно ко мне?
— Именно к тебе. Только что из кратера. Опять же репутэйшн. Понял?
— Ну… в общем, да. Хотя и это фигня.
— Даже пчелы — фигня. Это ты мне поверь. А эвакуация идет и идет.
— А когда она завершится…
— Вот тут-то он и начнется? — весело сказал Коля. — Большой фестиваль крабовых палочек! Так что жуй быстрее, пока звезда Полынь не плюхнулась в пиво…
* * *
Воздух был мохнатый, колючий, с иглами и корочками. Он вел себя своенравно: то застревал в горле, то убегал куда-то вбок… Потом у воздуха постепенно возникли лапы и зеленые глаза. Лапами он мягко, медленно, ритмично давил Саньке на грудь, а глазами рассматривал что-то внутри. От взгляда это «что-то» вздрагивало, натягивалось резко и болезненно — но потом расслаблялось… растекалось…
Наконец, подчинившись этим мягким лапам и этому зеленому взгляду, Санька просто уснул — без мучений и бреда.
Глава восьмая
Капитан Ной Сильвер, похитители трупов и кое-что еще
22 августа 2014 года
Санкт-Петербург, Кавголово
Если бы Адам не знал достоверно, что сегодня пятница, он решил бы, что — воскресенье; настолько были пусты улицы. Заглянув утром к Вите и убедившись, что с нею, с одной стороны, все в порядке, а с другой — что от неё нет и долго не будет ни малейшего толка, он доехал до штаб-квартиры, час посидел в архиве, оставил девочкам довольно большой список необходимых материалов, потом от связистов позвонил в госпиталь — Александр Смолянин все ещё был без сознания, но общее его состояние опасений уже не внушало, — и наконец заказал переговоры с принцем Халилем.