— Назовем это удобренной почвой,- усмехнулся старик.- Говорят же, будто поля сражений самые урожайные. Один урожай предполагает другой, разве нет?
— Ну да, «кровавая жатва»! — кивнул Вадим.- А знаете, как называется поклонение не любви, но страху? Сатанизмом. Стало быть, любые проповедники насилия — сатанистам родные братья, как бы себя ни обзывали: товарищами, патриотами, государственниками. Конечно, они прикрываются волей большинства, но тому?то диктует выстроенная ими же пирамида, на вершине которой властвуют единицы!..
— А вам все добреньких подавай, христосиков не хватает? Гуманисты штопаные, жалельщики сраные, пацифисты! — Старик хрипло рассмеялся: — «Кто из вас без греха, первым брось в нее камень» — ха! Скажи он так сейчас, ее завалят булыгами, курган воздвигнут! Или утопят блудницу в сортире, залив похотлище свинцом!..
«Вот это, пожалуй, верно,- нехотя признал Вадим, ежась от такой картинки.- Кто сейчас оглядывается на собственные грехи?»
— Как по?вашему,- сказал он,- почему все знают беднягу Христа, а всемогущий и деспотичный Саваоф — в тени? Может, потому, что людям нужен всемилостивый и сочувствующий бог? А грозных правителей хватает и на Земле.
— И сказал Господь: «Не мир Я принес вам, но меч!»
— А еще говорил,- подхватил Вадим,- «Все взявшие меч, мечом погибнут».
Видите? Каждый находит, что ему ближе,- на все вкусы учение!
— Подставь другую щеку, да? — бесновался дед, брызгая слюной.- Тебе все царства на блюдечке, а ты — тьфу!.. Думаешь, это ты блажен? Ты ведь даже не веруешь!
— Что, вас тоже обделили любовью? — участливо спросил Вадим.- Пришлось ее покупать или выцарапывать силой? Похоже, вы и себя не любите — отсюда ваши беды. Возненавидь себя, как ближнего своего! И как еще ублажить больную совесть, если не сваливать вину на других?
Кажется, переходим на личности, со смешком отметил он. Пора, пора… Собственно, почему нет? Разве убеждения — не функция личных качеств? Конечно, если ты не набрался доводов у соседей. Так вперед!
И уж в этом старец немедленно поддержал противника, хотя вряд ли умел пикироваться с той же живостью.
— Много воли вам дали, нынешним,- объявил он.- Распустились!
— Правда? — удивился Вадим, невольно озираясь: — И где она, сия воля?
— Вот меня папаша держал в строгости.
— Шаг в сторону считался побег?
— Попробовал бы я ослушаться!..
— То?то вы отвели душу, когда вырвались из?под опеки! — рассмеялся Вадим.- Не запили, нет? Помню, мои сокурсники…
— И мои чада ходили по струнке,- перебил старик.- Вбивал им послушание через задницы. Зато теперь…
Он вдруг осекся и повел вокруг растерянным взглядом, будто вспомнилось что?то, не из самого приятного.
— Может, так и удастся внушить покорность,- немедленно ввернул Вадим.- А вот ума точно не прибавить.
— Чего? — удивился старец.- «Ума…» А что это вообще? Все давно известно, надо только по полочкам разложить — каждому! Ум есть порядок. Когда в головах все движется по установленным орбитам, тогда и в державе покой да благодать. Никто не прыгает с места на место, никто не замахивается на лишнее и не скачет выше головы. Каждый с готовностью принимает свою долю, осознав неизбежность. Ибо все мы — лишь грязь и тлен на стопах Господних!..
— Почтеннейший, у вас что, зуд в заду, изнуренном частой поркой? — не выдержал Вадим.- Не судите об остальных по себе, не обижайте людей. Что за компот у вас в мозгах, господи! Коктейль из церковных и партийных догм, приправленный паранойей. Где нахватались вы этого: в совдеповских верхах? Да вам же просто не хватило места возле кормушки — правильно? Вот вы и раздухарились. И принялись под обиду подводить базис, строить планы возмездия, предлагать новые модели — а что остается, если остался за бортом?
— За бортом — я? — Старец заперхал зловеще, обжигая безумным взглядом.- Это они доживают последнее — недели остались, даже дни. А за мной уже столькие идут!.. По всей губернии пробуждаются звери, восстают твари божьи, в коих еще сохранилась Сила, сплачиваются в тени Псов Господних и подсобляют им по мере разумения. Мы пройдем по заблудшим землям огнем и мечом, с корнем выметая скверну, железной рукой устанавливая повсеместно Порядок,- и если потребуется, оставим от мира пустыню!..
— Вы что же, воображаете себя революционером, вожаком великой и страшной стаи? — засмеялся Вадим.- Даже если вы ее соберете, думаете, на вас не найдется управы?.. Может, такое зверье даже на руку нынешнему режиму — судя по тому, что он не усердствует в отлове. Внешняя угроза сплачивает стадо, в этом вы правы. А внутрь вас просто не пустят — у вас лишь провокаторские функции, как у Гапона. Может, вы тоже на содержании у блюстов? Или у репрессоров?
Вот это оказалось последней каплей.
— Не скажу, что я захотел освежевать тебя живого,- сквозь зубы выцедил старец,- но поглядеть бы на такое не отказался.
— Врете вы,- уверенно сказал Вадим.- И сами б не побрезговали. Была бы ваша воля!..
— Мы еще встретимся, будь уверен, и тогда поглядим…
— Боже вас упаси!
С минуту проповедник пожирал его глазами, будто прикидывал шансы, затем круто повернулся и зашагал прочь. Решающий довод, клюка, в ход все же не пошел. Ну, не договорились — бывает. «Нет человека — нет проблемы».