— На волю хочу,- жалобно пискнула Юля.- Накурили!.. Смоемся, а?
Уходить было жаль, однако и Вадиму в этой дымной духоте уже становилось муторно, а чего требовать от такой крохи? Удивительно, что ее на столько хватило.
Нехотя Вадим кивнул. Сейчас же Юля сорвалась с кресла и, пригнувшись, потянула его меж рядов к выходу. Ввязавшись в какую?то перепалку, Гарик не заметил их бегства, и на улицу они вывалились вдвоем, взмокшие и слегка одурелые. Брезгливо наморщив носик, Юля трясла растопыренными руками, остужаясь.
— Ну вот, опять мокрая,- пожаловалась она.- Сильно от меня несет, да?
— Дурочка,- ответил Вадим.- Запах свежего пота у здорового человека вполне сносен. Это потом, часов через шесть, когда он начинает разлагаться…
— Человек? — с отвращением спросила Юля.
— Пот.
— Фу, и зануда же ты! — Оттянув на груди сарафан, Юля подвигала им вперед?назад, гоняя воздух.- Что за жара, а? Хоть душевую с собой вози.
Блюстителей поблизости не наблюдалось, потому Вадим позволил себе расшнуровать кафтан донизу, затем расстегнул и рубаху, подпуская к телу свежесть.
— Счастье, что ты такая чистюля,- сказал он, озираясь.- Иначе пошла бы по рукам.
— Это почему?
— А что еще тебя держит?
Подумав, Юля пожала голыми плечами:
— С кадрами напряженка. Хотя ты прав, наверно: я многих готова почитать, но на дистанции. Как представишь, что придется их трогать, гладить, нюхать, целовать.
Как представишь, что придется их трогать, гладить, нюхать, целовать. Ее передернуло.- Слушай, а хочешь окунуться?
— В «корыте», что ль?
— Не?е, там скучно, да и далеко,- есть местечко занятней. Поскакали!
Теперь за руль снова уселась Юля, но покатила уже без прежней лихости, подставив лицо и плечи воздушному потоку, врывавшемуся в оконце.
— Ну, как тебе показались эти трепачи? — спросила она.
— А тебе?
— Люблю воображенцев,- объявила девочка,- они такие забавные!
— Это уж точно,- согласился Вадим.- Хоть читала, что они пишут?
— Зачем еще?
— Интересно же!
— Знал бы ты,- засмеялась Юля,- как ненавижу я вашу фантастику.
— Нашла чем хвалиться,- проворчал Вадим.- И при этом считаешь себя умненькой? Нет, милая, как раз тут они правы: без развитой фантазии и ум не много стоит — это как дом без крыши.
Девушка смешливо фыркнула:
— Как раз «крыша» чаще едет у воображенцев!
— По крайней мере, она у них есть,- парировал он.- А вот в ваших домах гуляют ветры.
Улица сменяла улицу, и постепенно в голове складывался маршрут.
— Как удачно,- вдруг сказал Вадим.- И не чаял успеть!
— Ты о чем?
— Небось слыхала про мясорубки?
— И?..
— Сколько я знаю, до сих пор они случались даже не каждую ночь (хотя, может, не все всплывало). А вот сегодня обнаружили сразу два истерзанных трупа — растет поголовье! Один я наблюдал лично, второй нашли недалеко отсюда.
— Откуда узнал?
— «Сорока на хвосте…» По Крепости, к твоему сведению, слухи расходятся в момент — наверное, для компенсации официозной лжи.
— Или ложи? — вставила Юлька, хихикнув.- Или лажи?
— И вот я хочу сравнить. Место нелюдное, в стороне от проторенных троп — так что поглядеть будет на что, я надеюсь.
— Что, маленький, тянет на кровавые зрелища?
— С души воротит,- признался он.- Но — надо.
— Ну, раз надо… Куда править?то?
Приподнявшись в кресле, Вадим стал показывать, на всякий случай пошире разбросав мысле?облако. Но в его сети по?прежнему не попадал никто из опасных, а опасался Вадим сейчас блюстителей и прочих ревнителей заведенного порядка, потому что он опять выбивался из колеи.
Местечко действительно оказалось но соседству: узенький глухой переулок, с обоих концов отгороженный гранитными надолбами, чтоб машины не ездили. Лучше бы его перегородили забором, чтоб и не ходил никто. Может, тогда на одну смерть стало бы меньше. И не прервалась бы ниточка, как говаривал Федот Евграфыч — на тихих?то зорях.
Как на грех, переулочек устилала булыжная мостовая, слишком еще добротная, чтобы надеяться на приличные отпечатки. Зато и блюстители, собирая останки, постарались здесь хуже обычного, так что впечатлений все же хватало. И Вадим насмотрелся на такое достаточно, чтобы понять: не то. Совсем не то, нет. В прежних смертях, особенно в двух последних, ощущался удалой размах, ярость стихии, звериная страсть, чудовищная мощь. Тамошний разгул возмущал, ужасал, но и завораживал, точно пропасть. А тут что? Злобствования импотента, трусливая месть извращенца,- и вызывало это лишь омерзение, желание раздавить поганца, словно паука. Впрочем, не исключено, поганцев было несколько если верить следам. Впечатление, будто три?четыре осатанелых придурка растащили жертву на части, чтобы потешиться всласть — каждый над своей. И прикрывались они тенью истинного мясоруба, вполне обходившегося голыми руками.
Сломанным прутиком Вадим осторожно перевернул пару?другую неубранных ошметков, оглядывая с разных сторон.
Сломанным прутиком Вадим осторожно перевернул пару?другую неубранных ошметков, оглядывая с разных сторон. Да, тут не рвали плоть, а рубили — топором или тесаком. Или мачете, если товарищи с Кубы.
— Тебе не противно? — содрогаясь, спросила Юля.- Пошли отсюда!
— Говорю же, надо,- со вздохом откликнулся Вадим.- Подожди возле машины, ладно?