Отмеренными порциями тьма пересылалась Юле по хрупкому мостку, усваиваясь в ее сознании, насыщая ячейки глубинной памяти, о которой не все и знают; формируя новые и прочные сцепки нейронов, будто сигналы прогонялись по ним годами; пропитывая все клетки, словно пресловутая «мертвая вода». И Вадиму виделось, как под хрупкой плотью девочки будто проступает стальной каркас, когда в послушном и взрывчатом теле оружием становятся любые твердые части: колени, локти, затылок, не говоря о кулаках и пятках. Некогда и Вадима вот так же зарядили многими программами, от сенсорных до боевых,- впрочем, в тот раз обошлись без демонстраций: просто накачали по самые ноздри, а переваривать предоставили самому.
И Вадиму виделось, как под хрупкой плотью девочки будто проступает стальной каркас, когда в послушном и взрывчатом теле оружием становятся любые твердые части: колени, локти, затылок, не говоря о кулаках и пятках. Некогда и Вадима вот так же зарядили многими программами, от сенсорных до боевых,- впрочем, в тот раз обошлись без демонстраций: просто накачали по самые ноздри, а переваривать предоставили самому. Кажется, он занимается этим поныне.
Наконец странный его танец подошел к завершению. Не то чтобы Вадим перебрал все знакомые приемы, но для большинства ситуаций достаточно и такого, а лучшее, как известно,- враг хорошего. Надежней обходиться минимумом — во всяком случае, пока не влезаешь в это дело с головой, как это приходится делать профи.
Слегка запыхавшись, Вадим снова опустился на колени возле Юлиного изголовья, высвободил ее руки. Сейчас же девочка ухватила его за уши, притянула голову к своему лицу, хотя за все время они и так не расцепили взглядов.
— Ну ты дал! — сказала тихо.
— Ну ты взяла! — откликнулся Вадим в тон, словно отозвался на пароль.
Странно, но ее тело тоже отблескивало в неровном сиянии свечей, словно полированное,- а на ней?то с чего было проступать поту, если с начала сеанса Юлька не шелохнулась?
— Проверять не буду,- добавила она.- Верю на слово. К тому ж умоталась, как… Ничто не дается даром, верно? Я будто постарела на эти годы, которые мы сейчас перескочили,- судьбу не обманешь, нет…
Закинув тонкие руки, девочка вдруг притиснула его лицо к своей взмокшей груди, будто захотела все?таки «смешать пот». Не удержавшись, он слизнул пару капелек в уютной ложбинке и вздохнул с сожалением: большего нам не дано, увы. Разные категории.
— Пойдем?ка тебя ополосну,- сказал Вадим ворчливо.- Пока не начала разлагаться. «Живого мыла», правда, не обещаю — как и безразмерного корыта.
— А где зверюга? — вдруг вспомнила девочка.- Никуда не забрался?
— Сбежал давно! — засмеялся Вадим.- Ты по размеру ему не подходишь.- И повторил вслух: — Разные категории.
На удивление тихая, беспрекословно подчиняясь его рукам, Юля позволила себя отмочалить в простом тазу, затем и одеть — словно малявка?дошкольница, опекаемая заботливым папашей. И так же послушно отправилась домой, не требуя новых развлечений.
Проводив ее до самого «бегунка» («подмазанная» норушка?вахтерша очень натурально изобразила спящую), Вадим уже собрался залечь, когда в дверь неожиданно поскреблись. И кто это, интересно? На облаву домовичков походило мало, к тому же те обычно являлись с собственными ключами; а гостей посимпатичней он спровадил. Недоуменно хмурясь, Вадим пошел открывать.
В темном проеме стояла Алиса, завернувшись в просторный шелковый халат с капюшоном, предусмотрительно надвинутым на самые глаза.
— Решил сачкануть напоследок? — осведомилась она.- Ну?ка пропусти!
Без церемоний женщина скользнула мимо Вадима в комнату, и тому осталось только запереть дверь и последовать за ней. Алиса уже уютно расположилась в его потертом единственном кресле, поджав голые ноги и сбросив капюшон с пушистой головы.
— Забыла халат раздвинуть,- ворчливо заметил Вадим.- Квалификацию теряешь.
— Вот так? — коротким рывком она обнажила грудь до сосков.- Могу и вовсе снять, мне не трудно.
— А то не знаю. Так чем обязан?
— Ответный визит,- ответила Алиса, дежурно улыбаясь.- Не все же тебе нас объедать?
Вадим пожал плечами:
— Могу предложить чаю с черными сухарями. Устроит такая экзотика?
— Почему нет? С детства обожаю сухари.
— Тоже мне — Шувалова! Откуда такие плебейские замашки?
— Так экзотика же! В наши распределители сухарей не поставляют.
— Тоже мне — Шувалова! Откуда такие плебейские замашки?
— Так экзотика же! В наши распределители сухарей не поставляют.
— Будь я завистлив, сказал бы: зажрались. Впрочем, рад угодить. Будут еще пожелания?
— По?твоему, зачем я пришла? Ты же из меня наркоманку сделал! Иногда даже думаю…
— Что?
— Так, ничего.
— Ты мне льстишь.- Вадим недоверчиво усмехнулся.- Неужто какой?то массаж, к тому же исполненный дилетантом, может сравниться с почетом и благополучием лучших наших братьев, членов «золотой тысячи»?
Фраза вышла двусмысленной — а впрочем, он этого и хотел.
— Разумеется, нет! — со внезапной злостью откликнулась Алиса.- Это ты себе льстишь! Думаешь, я пошла бы за тебя?
— В чем дело, beauty? — помолчав, спросил он.- Ты что, поссорилась с Марком?
— Конечно, нет — разве с ним можно поссориться? Но…