Вадим перенес ее на невиданную водяную постель, снабженную даже пультом для регулировки температуры и натяжения ворсистого покрытия, и долго сидел рядом, осторожно гладя по голове. Только сейчас, любуясь умиротворенной мордашкой, он разглядел, что девушка в самом деле только?только выбралась из подростков, а стало быть, моложе его втрое и, по совести, вполне годится ему во внучки.
Только сейчас, любуясь умиротворенной мордашкой, он разглядел, что девушка в самом деле только?только выбралась из подростков, а стало быть, моложе его втрое и, по совести, вполне годится ему во внучки. Господи, во сколько ж они теперь начинают, если хотя бы половина из того, чем она здесь похвалялась, правда? Втрое старше и втрое тяжелей, с раскаянием подумал Вадим. Называется, нашел себе ровню, справился! Нет, уж лучше жить воспоминаниями…
Однако от другого искушения удержаться не смог: еще разок проверить свое новое качество — прогнозиста. Обеими ладонями, едва касаясь, Вадим обследовал ее небольшое вытянутое тело от носков до макушки, затем прокатился по нему повторно, задерживаясь на подозрительных местах и все с большим упорством понукая сознание на прорыв. Потом, для надежности, добавил третью проходку, уже ощущая, как наливаются тяжестью виски, как холодеют ладони и ступни, как покрывается испариной лоб. На четвертый раз Вадима бы не хватило, да и вряд ли это было нужно.
Сейчас он смотрел на Юлю без всякого умиления, почти с испугом, массируя ноющие запястья, и только пытался понять, чего именно он боится: саму девочку или за нее… или того, что у него наконец «поехала крыша», как он грозился давеча Тиму. Во всяком случае, симптомы тут обнаружились те же, что у Алисы, только шея была в порядке. Глаза и промежность — главная опасность. То ли повышенная уязвимость (изнасилование, ослепление?), то ли, наоборот, угроза. Но вот кому, как, когда?.
Напоследок он прогулялся по здешним комнатам, подозревая, что когда?нибудь это может пригодиться, и в одной наткнулся на лестницу: оказывается, ко всем прелестям квартира была двухэтажной. Поднимавшиеся к потолку ступени покрывал столь толстый слой ковролина, что они смахивали на диванные валики, а это навевало странные мысли. Наплевав на условности, Вадим исследовал второй уровень и обнаружил там запертую дверь, словно бы в замке у Синей Бороды. Забавные ассоциации, правда?
Спустившись к Юле, он накрыл ее раскидавшееся тело махровой простыней. Затем бесшумно оделся и с облегчением ретировался. Хотя бы на этот раз ему предоставили решать самому.
3. «Ты не вейся, черный ворон»
Не без сложностей Вадим выбрался из Центра — хотя всерьез к нему не вязались, ибо следовал он все же наружу. А за недостроенной Стеной сразу уперся в шоссе, рыкающее многими колесниками. По нынешним временам оно стало едва ли не самой оживленной губернской трассой, вплотную огибая закрытый для большинства Центр. Катались по ней теперь все: от Управителей до крутарей,- и время было самое разъездное, ибо к вечеру почему?то активизировались и те и другие. Блюстителей тут тоже хватало, поэтому Вадим дисциплинированно направился мимо охраняемой гардейцами стоянки к ближайшему подземному переходу, узкому и замызганному, сохранившемуся еще с довоенных лет. Но притормозил, лишь только в него вступил.
Затеняя свет, коридор перегораживала плечистая рослая фигура, и крепостные породы она не напоминала даже отдаленно. Здесь такие уже повывелись — ну, почти. Это был словно пришелец из параллельного мира, который существовал рядом с привычным, однако не пересекал его ни в одной точке. Добротный, детально укомплектованный наряд выдавал в нем крутаря, причем из авторитетных. В общем?то, ничего опасного: крутари были заносчивы и самолюбивы, однако крепостных задевали редко,- конечно, если у тех хватало здравомыслия и проворства вовремя уступать дорогу. У Вадима обычно доставало обоих качеств, но сегодня пришелец вдруг сам снизошел.
— Ха,- поразился он,- так это ж Лось! Сколько лет!..
Теперь и Вадим признал Валентина, точнее Валька,- прежнего приятеля по секции билдеров, канувшего невесть куда еще до того, как она превратилась в секту. С тех давних пор худощавый юнец заматерел и раздался едва ли не вдвое, светлые волосы отросли до плеч, а пышные усы воинственно торчали по сторонам, будто у заправского бретера.
Лицо стало жестче, взгляд — надменней. Однако на Вадима он взирал с прежней добродушной ухмылкой.
— Слушай, ты даже помолодел,- произнес Валек дежурную фразу.- Как твои дела, старичок?
— Как и раньше,- отозвался Вадим.- А ты как?
— Ничего, цвету.- Крутарь слегка развел руки, словно приглашая полюбоваться.- Видишь?
— Впечатляет,- согласился Вадим.- Где так раскачался, Валек?
— Не поверишь — в тюряге! — хмыкнул тот.- Подставил один дурик, теперь сам не рад… Кстати, зовут меня Валет, можно даже Вольт,- пошла, понимаешь, мода на звучные имена.- Он посмеялся снисходительно.- А ты все с этими чудиками, с билдерами? Забавные ребята, ей?богу. Сейчас мослы в большой цене, и кого стричь — тоже найдется. Это ж навар — на порядок!.. Хочешь, поспособствую, пристрою по старой дружбе? Я ж помню, какой у тебя удар,- мешки срывал, кожа лопалась! А сейчас, гляжу, еще и прибавил.