— Кстати, насчет формы,- неожиданно вступила Юля.- Кто?то недавно грозился наделить меня бойцовыми навыками. Я ведь тоже — «мозгляк». Или «мозглячка»?
Оказалось, она прекрасно все слышала.
— Юленька,- встрепенулся Тим,- милая моя, да я ж хоть сейчас, хоть до самого утра!..
И осекся, с опаской глянув на Вадима. Однако схлопотал не от него.
— Тимушка, дорогой, а ты тут при чем? — ласково спросила девушка.- Тебе вообще пора баиньки, разве нет? А с Димом у нас свои счеты — старые, свирепые. И уж с него я стребую сполна, будь уверен!
— Вот так, значит, да? — засмеялся малыш, демонстрируя, как здорово он умеет держать удар. (К счастью, Юля не настолько к нему приглядывалась, чтобы заметить дергающуюся щеку.) — Тогда я пошел?
— Иди, милый, иди, родной,- безжалостно напутствовала девушка.
— Не забудь на ночь почистить зубки, какие остались, плешечку расчеши и укройся потеплей — ведь, не ровен час, простудишься!..
— Жестокая,- с натянутой улыбкой выдавил Тим,- ты разбиваешь мое сердце!
Помахав рукой Вадиму, он ушел — деревянной поступью, стараясь не оступиться под тяжестью взглядов, нацеленных ему в спину. Дверь за Тимом закрылась аккуратно, очень тихо, чтобы никто не увидел его обиды. Странная закономерность: как раз такие вот нахалята и бывают самыми ранимыми.
— К чему эти демонстрации? — поинтересовался Вадим.- Очередная вожжа под хвост?
— А пусть не держит меня за дурочку! — огрызнулась Юлька.
— Так ведь и я держу.
— А с тобой неинтересно скандалить: все как об стенку!..
— И кто же ты после этого — «мозглячка»? Или бестолочь?
— Не тебе решать, ладно?
— Ладно,- согласился он.- Так тебе нужны бойцовые навыки?
— Ты обещал! Подумать. И что?
— Есть сложности.
— Все те же, да? Пфу!..
— Не только,- сказал Вадим.- Точнее, дело вовсе не в этом. Я уже говорил: важна не сама близость, а твое отношение к ней.
— Короче: «чего тебе надобно, старче»? — спросила Юлька.- Ты меня уже достал!
— Доверия.
— А ты?то сам мне доверяешь?
— Нет,- ответил он.- Но это и не нужно.
— Хорошо, а что ты понимаешь под «доверием»? Ну хочешь, я доверю тебе девичью честь? Или жизнь?
— Не хочу,- отказался он.
— А что? Пустячок. Ну?
— Душу.
— Приехали,- сказала Юля.- И на мою душу нашелся покупатель. Значит, ты дьявол?
— Со стороны видней,- пожал он плечами.
— «Вы не стойте слишком близко,- процитировала она.- Я тигренок, а не киска!» Не боишься?
— Мышонок ты,- хмыкнул Вадим,- в медвежьей берлоге. Помнишь: «Не подходи!»
— Между прочим,- внезапно вспомнила девочка,- а по кому ты врезал — там, в подземелье? Я ведь потом заметила на ломе кровь.
— По собачке.
— Чего?
— По своей «комнатной собачке»,- уточнил Вадим.- Если я — дьявол.
— Так то была крыса? — С сомнением Юля покачала головой: — Нет, удар был слишком… слишком… — Она покрутила в воздухе пальцами, подыскивая слово.
— Увесистым? Крыска того стоила.
— Ты словно бы стол развалил. На сколько ж она тянула?
Вадим прикинул, вспоминая тяжесть удара и его последствия.
— На полцентнера либо больше. Еще та крыска!.. Хорошо, одна.
— Посмотреть бы.
— В следующий раз прихватим с собой камеру,- засмеялся он,- и попросим их сесть поплотней, в два ряда. А затем поставим перед ними сыр.
— Сыр?то зачем? — не поняла Юля.
— Для улыбки… Ладно, мы отвлеклись. Так как там насчет души?
— Что ли расписку дать? Так я могу, даже и кровью, вот только месячных дождемся, ладно?
— Ну, как хочешь,- безразлично сказал Вадим, откидываясь в кресле.- Чаю еще налить?
Не дожидаясь ответа, он наполнил обе чашки до краев.
— Ладно, чего ты? — сказала Юлька.- Уж пошутить нельзя!
— Да ради бога — кто бы возражал.
— Ну ладно, чего мне надо делать, а?
— Прежде всего: прекратить выпендреж. Я ж не Тим, на это не клюну.
Я ж не Тим, на это не клюну.
— Уже прекратила. Дальше?
— Раздеться. Совсем.
— Ну наконец! — оживилась девушка, спешно принимаясь за дело.- Я свежевымытая, ты не думай.
— Я что, похож на мыслителя?
— То?то, что похож! — Хихикнув, она уселась голым задом на столик, чуть не в посуду, и с усилием принялась стаскивать с себя тесные джинсы. На всякий случай Вадим убрал от нее подальше дымящиеся чашки и блюдо с пирожными. Затем, прикинув, освободил столик от прочей снеди.
— Дальше что? — слегка задыхаясь, спросила Юля.- Ложиться? Где?
— Сначала встань. В полный рост, сколько наберется.
— Хочешь провести ревизию налички? — догадалась она.- Да пожалуйста, чего мне скрывать!
Подобрав под себя ступни, девочка распрямилась прямо на столике, затем широко расставила ноги и закинула руки за голову, будто сдавалась блюстителям.
— Ну,- спросила она, глядя на Вадима исподлобья,- какие ваши впечатления?
— Замечательные.
— А поконкретней?
— Ножки — прелесть,- не спеша заговорил Вадим,- попка — загляденье, талия — обзавидуешься, «хороши также грудь и улыбка»…
— Ладно, кончили расшаркиваться! — хмуро распорядилась Юля.- Давай по существу.
— А если по существу, то какой из тебя боец, сама подумай? — со вздохом сказал он.- Это только в кино подобные милашки запросто прошибают кулачками стены. И даже не в кулачках загвоздка — их?то еще можно укрепить. А вот с прочим что делать? Когда лупишь рукой, по телу будто волна проходит, разгоняясь от ступней через несколько мышечных поясов и суставных узлов, пока не ударяет в кулак. А у тебя волна погаснет уже на талии — про плечи и локти даже не вспоминаю…