Вадим вздохнул, потерянно озираясь.
— Домой хочу,- признался он.
— Довольно лирики! — Юля выключила мотор.- Двинулись.
— Куда? — грустно спросил Вадим.- С родителями знакомиться? А кто они у тебя — «светлости», «превосходительства» или простые народные «благородия»?
Как будто он досконально представлял разницу!
— Предок на службе, возрадуйся,- ответила девочка.- И статус его совершенно не важен… Ну давай, давай,- поторопила она,- выгружайся!
Пришлось покинуть убежище и направиться к ближайшему подъезду. Конечно, придверные были поставлены тут на каждом входе. Но здешний на Юлю с гостем даже не глянул: вышколен отменно или же прикормлен. Неужто и папеньке не докладает? «Кому?то я советовал держаться от «золотой тысячи» подальше,- вспомнил Вадим.- И как раз сегодня. Легко советовать другим!..»
Скоростной лифт вознес парочку к верхним этажам беззвучно и бережно, точно правительственный лимузин, а открылся прямо в квартиру. Впервые Вадим оказался в окружении такой ошеломительной роскоши, вдобавок предназначенной для жилья. Окон, правда, не было, как и балконов, однако воздух в комнатах оставался поразительно свеж, точно в лесу или на берегу водоема. Тона обивок и покрытий — приглушенные, слегка сумрачные; таков же и свет. А мебель в здешних просторах терялась и вообще выглядела необязательной, ибо ее с успехом заменяли неровности пола, сплошь покрытого узорчатым ворсом. Вообще, странным образом жилище напоминало уютную и объемистую пещеру, оснащенную всеми мыслимыми средствами современного комфорта. И для кого она строилась — для пещерных людей?
— Я заметила, ты неравнодушен к воде? — спросила Юля, разоблачаясь прямо от порога. («Ба — знакомые привычки!») Так полезли в корыто!
— Мало тебе душа?
— А! — махнула она рукой.- В той вошебойке только грибки собирать.
Следом за девушкой Вадим прошел в ванную комнату. И это действительно оказалось комнатой, иначе бы в ней не уместилось «корыто» — мраморный бассейн площадью метров пятнадцать, уже наполненный пенящейся зеленой водой.
— Ничего себе! — не удержался Вадим.- Какой же это этаж?
— Двенадцатый, а что?
— А если переборки не выдержат? Тут же тонн двадцать, не меньше!
— Умник! И охота тебе голову ломать?
С коротким визгом Юля бултыхнулась в воду и забарахталась, разбрызгивая пену.
— Ничего себе! — не удержался Вадим.- Какой же это этаж?
— Двенадцатый, а что?
— А если переборки не выдержат? Тут же тонн двадцать, не меньше!
— Умник! И охота тебе голову ломать?
С коротким визгом Юля бултыхнулась в воду и забарахталась, разбрызгивая пену.
— Ну, прыгай! — крикнула она Вадиму.- Устроим заплыв на дальность.
Сохранности ради тот тоже снял с себя одежду, отнес в соседнюю комнату. И только затем присел на краю бассейна, щурясь от летящих в глаза брызг.
— Так вот куда уходят народные денежки! — заметил он.
— Утекают,- поправила Юля.- А тебе жалко?
— Кто ж это приготовил? Имею в виду воду.
— Компьютер, глупый! — засмеялась она.- Слыхал о таком?
— Мала?мала,- скромно сказал Вадим.- Слушай, а на кой ляд тебе ходить к билдерам, если все можно устроить и здесь?
— А публика там занятная.- Девушка перевернулась на спину, разбросав конечности по сторонам, блаженно прикрыла глаза.- Надоели эти худосочные, обтекаемые, женообразные. «Мужика б!»
Помимо воли взгляд Вадима шарил по распахнутому перед ним телу. Какого черта, в самом деле: всему ж имеется предел!.. Ан нет его — и не надо.
— Но есть же здоровячки и поближе? Взять хотя бы гардейцев…
— Ах, эти! — С пренебрежением она хлопнула по пене.- Дуболомы: делают, что велено,- от сих до сих. Скучно!
— А у нас, стало быть, личности?
— Ну да, вроде тебя.- Она снова расхохоталась, дрыгая ногами,- какая?то избыточная веселость, натужная. Лезь, сюда, медведище, хватит препираться! Или застеснялся?
— Именно! — вдруг осенило Вадима. То есть именно, что наоборот. Вот уж чего во мне сейчас ни на грош, так это стеснительности. Часа не знаком, а уже готов с нею в постель. С чего я так раздухарился? Ох, братцы, не к добру это!..
Резко распрямившись, он исполнил двойное сальто и обрушился в бассейн — к восторгу Юли, столь же чрезмерному. Тотчас она оседлала его, словно Ихтиандр дельфина, и заставила плавать по кругу, за неимением раковины трубя в сложенные ладошки. Кстати, вода здесь плотностью не уступала морской.
— Что в тебе подкупает,- сообщила наездница, надудевшись,- так это расшоренность. Другие бы столько ломались!
— У каждого свои комплексы,- объяснил Вадим, продолжая с удовольствием обновлять навыки брассиста, невостребованные столько лет.- Кто?то вообще боится иного пола, наворачивая вокруг такое!.. Большинство в принципе не прочь приобщиться, но лишь при соблюдении всех моральных норм, обезопасившись ими и одеждой настолько, будто ведут друг с другом танковую дуэль. В некоторых странах даже любовью, говорят, занимаются в полном облачении, прикрыв лица платками, словно через амбразуру,- представляешь?
— А у тебя что? — поинтересовалась Юля, с комфортом укладываясь на его широкой спине, точно на матрасе?самоходке.- Ну?ка признавайся!
— А я предпочитаю неформальное, естественное общение,- ответил он.- На сей счет у меня даже имеется теория, частью заимствованная у нудистов, частью основанная на опыте.