— Кто умеет, так это Марк,- добавил Вадим, небрежно вскрывая заветную баночку.- После его разносолов меня трудно удивить.
— Не зарекайся,- сказал Тим.- Ты когда?нибудь ел молочный суп с селедкой?
— Иди ты,- не поверил Вадим.- Надеюсь, не с соленой?
— А лягушачьи ножки пробовал? Помнится, будучи проездом в Париже…
Единственный раз в жизни Тим действительно мотался за рубеж, посредством многозвенных ходов устроив себе командировку. Может, в самом деле добирался до Франции, хотя вряд ли. Вот ГДР — куда ни шло, тогда это было реально.
— Зато я знал человека, который лопал лягушек живым,- похвалился Вадим,- будучи на уборке сена. Есть еще люди в русских селеньях!
— Сам видел? — загорелся Тим.- Что, прямо при тебе?
— Я смотрел на того, кто это видел,- усмехнулся Вадим.- Ты же знаешь, какой я впечатлительный! Самое забавное, что как раз ножки этот чудак есть не стал — побрезговал, верно. Зато уж остальное, по пьяной?то лавочке… Ладно, приятного тебе аппетита,- добавил он, доставая из стола миску с самодельным печеньем, только вчера изготовленным в самодельной же духовке.- Если захочешь подробностей, вроде сочащейся изо рта зеленой жижи и тщательного пережевывания внутренностей…
Тим залился радостным смехом. Когда?то, в стародавние времена, он погорел на служебном рвении, угодив с микроинфарктом в больницу прямо из КБ,- и с тех пор ничего не подпускал близко к сердцу. Может, за легкий нрав и любили его женщины — по крайней мере, за нрав тоже. Или же за то, что Тим не жалел для них комплиментов,- господи, да кому нужна она, эта правда!.. А может, за особенный запах: говорят, дамочки на такое клюют. Хотя явственно ощущал его, пожалуй, только Вадим — своим обостренным, надчеловеческим обонянием.
Смотавшись за предусмотрительно разогретым чайником, Вадим разлил кипяток по тяжелым полулитровым чашкам и щедро заправил отличным чаем, поставляемым благодарной Алисой,- кстати, одна из причин, почему заядлый чаевник Тим так возлюбил здешние посиделки. К тому же на правах гостя ему не приходилось ничего делать — впрочем, тут и не было особенных хлопот, все под рукой. Вообще в тесноте комнатушки имелись свои преимущества. Расположившись по центру, Вадим мог дотянуться почти до любой точки, даже не вставая. И для освещения вполне хватало настольной лампы — тем более в такой поздний час не стоило привлекать лишнего внимания. (А вдруг вахтерша по?прежнему заглядывает под двери?)
— И как прошла сегодняшняя встреча? — спросил Тим, беря чашку в обе ладони, словно японец, и с наслаждением вдыхая густой аромат.- Успели?то хоть? Видел я, как Марчик подкатил! Кстати, могу на стреме постоять.
— Успели?то хоть? Видел я, как Марчик подкатил! Кстати, могу на стреме постоять.
— Может, и со свечкой? — откликнулся Вадим.- Пошляк!.. Нет там ничего, понял? И не было.
— Ну да, будто я Алиски не знаю!
— Значит, не знаешь. Или меня.
— Ну и дурак,- заклеймил Тим.- Такая женщина!
Он даже глазки закатил от вожделения, кудахча по?восточному: «Вах, вах, вах». Его всегда тянуло на пышности.
— Сейчас мне интересней ее муженек,- сообщил Вадим.- Очень показательная трансформация — прямо образцовая.
— Транссексуал, что ли? — сострил Тим.- Маленький, это на любителя. Хотя подобной пакости я не ожидал даже от Марка.
Вадим не поддержал шутки, да и не одобрил.
— Понимаешь,- сказал он,- слишком быстро меняются люди, даже внешне,- будто происходит разделение на породы. Первые годы было не так заметно.
— Вот возьмем, к примеру, тебя…
— Я не меняюсь, я совершенствуюсь,- возразил Вадим.- Неудачный пример — попробуй снова.
— Хорошо, а я?
— А ты словно тот моряк: привязался в шторм к мачте, чтобы волной не смыло.
— Надо думать, мачта — это ты?
— Догадливый. Кстати, относится не к одному тебе. Тут целый экипаж!
— Не слишком ты скромен, а?
— Братец, чрезмерная скромность, как и прыщики, проходит с возрастом. Уж о ближнем моем окружении данных хватает!
— В отличие от дальнего, верно? — подсказал гость.- Выходит, самое время расширять круг.
— А почему, думаешь, я пасу Марка?
— Думаю, все же из?за Алиски,- хмыкнул Тим, сладостно вгрызаясь в печенье.- Чего там между вами дело темное. Но без нее ты давно б послал Марчика подальше, просто из брезгливости. Да и он не стал бы терпеть твои наезды.
— Я надеялся, он хоть что?то знает.
— Ну?
— Если знает — не признается. Хотя и злится.
— Допрыгаешься,- посулил Тим.- Нашел себе забаву — дергать тигра за усы!
— Скорее уж крысу.
— А крысы, чтоб ты знал, сумеют и тигра загрызть, ежели навалятся скопом. «Нам не страшен серый волк: нас у мамы целый полк!» Большого?то зверя еще можно завалить хотя бы сдуру.- Тим вдруг умолк и поглядел на хозяина с любопытством: Ну, чего кривишься — зубы болят?
— Не понимаю, на чем держится здешний режим,- признался Вадим.- Экономику развалили, от мира обособились — и все ж ухитряются содержать прорву нахлебников, не срываясь ни в голод, ни в разруху. Сил не хватает обуздать крутарей или подмять частников, как бы ни хотелось, зато пресловутый «занавес» сработан, похоже, из броневой стали. Уровень жизни в народе упал на порядок, при том что верхушка благоденствует,- и хоть бы кто?нибудь возмутился!