— Как говаривали раньше: «Не можешь избежать насилия — расслабься и лови кайф»,- заметил Вадим.- Это не из той же оперы?
— Конечно, грызня идет знатная: каждому нужно место под солнцем! Однако постепенно она входит в рамки, устаканиваются некие правила, понимаете? Кто не соблюдает их, того выживают, уже почти выжили. Даже среди крутарей это заметно.
— Правда? — удивился Вадим.- А со стороны они смотрятся все грознее.
Вооружаются на глазах: латы, клинки, огнестрелы,- прямо гонки устроили, словно ядерные державы. Может, с вашей «колокольни» не все видно?
— Ну если дело доходит до войны, тут держись! — закивал торгаш.- А какие разборки устраивались лет пять?шесть тому — это ж песня, куда там Чикаго времен депрессии! С улиц не успевали убирать трупы, а пули вокруг чирикали, точно воробьи. Однако сейчас, слава господу, как?то утряслось: худо?бедно разделили сферы и на чужое по?крупному ртов не разевают. Лишней крови не хочется никому, во всяком случае, из князей, а там всплыли не самые глупые. Конечно, втихаря подгребают под себя, кто сколько сможет, и встречный полив идет по многим кабелям, якобы самостийным. У иных холопов и теперь чубы трещат, поскольку не все ушли от уголовщины. Некоторые до сих пор норовят прирезать скотинку, а не стричь излишки, растягивая на годы,- если покажется слишком жирной. Однако на поверхности «все путем» нормальное сосуществование, не исключающее подспудной борьбы, как и положено меж цивилизованными державами. И каждая рекламирует себя, точно невеста на выданье. Какие доводы только не пускают в ход: от выгоды до родства — национального или конфессионального. «Нашизм» расцветает махровым цветом!..
Насколько Вадим слышал, одна из влиятельных крутарских стай собралась именно по этническому признаку, причем тамошние вожаки мнили себя большими праведниками и пытались сгрести под свое крыло всех здешних единоверцев и соплеменников, странным образом мешая одних с другими. Кажется, этот принцип очень не нравился и Эмилю.
— И что мне в их праведности? — вопрошал он.- Надоели эти разборки: кто тут богоизбранная нация, а кто нет,- провались все к аллаху! Еврейский нацизм ничуть не лучше другого, как и черные расисты недалеко ушли от ку?клукс?клановцев. Когда начинают диктовать, какому богу молиться и за кого выдавать дочь… Какая мне разница, кому платить,- лишь бы меньше! А сейчас уж и блюсты подкатывают — вот кого нам не надо. Как бы не полетело шаткое равновесие к пророкам!.. И вправду, что?то меняется в последнее время. Новую волну, что ли, катят — только вот кто, откуда? Не дай бог, опять раскочегарят войну! Мало было прошлых…
Конечно, говорил не только Эмиль. Как и положено в свободной зоне, обмен шел на равных: Вадим без сожаления делился сведениями о Крепости (взгляд изнутри), скопом выдавал все известные управительские «секреты» (слышал бы его режимник!), сыпал новостями, прогнозами, даже подозрениями; а взамен получал, чего не знал сам,- однако точно отмеренными порциями, баш на баш. Эмиль не был хапугой, скорее радушным хозяином, и угощал Вадима без ограничений — но только сластями и напитками. Информация же считалась товаром, а тут расточительство недопустимо. Впрочем, Вадим не был в претензии, разжившись немалым.
— Сами посудите,- доверительно говорил Эмиль.- Крутарей содержим мы (заслуженно или нет — другой вопрос), а вот кто, по?вашему, платит нам? Нельзя же все выстроить на торговле да услугах — нужен базис!..
— Как у Маркса, что ли?
— Так получилось, что городские фирмы, вкупе с выпестованными гуртами, отошли Крепости. Я тут не виноват — меня не спросили! Как они еще живут, я поражаюсь… Конечно, в этом городе не успели наплодить монстров, как в больших столицах, которым волокли все и отовсюду, словно какому?нибудь Минотавру. Но и ваши не протянули б под колпаком долго, если бы не было отдушин. Каких, спросите вы? Понятия не имею! Я немножко смыслю в контрабанде — так этих каналов я не знаю. И никто не знает, даже сведениями о них не торгуют — это здесь, где продается все! Значит, их просто нет, понимаете? — Торгаш зловеще похмыкал: — А с каким подъемом трудятся крепостные, какими сплоченными стадами следуют за «старшими братьями» и «отцами», как жертвуют последним для общего блага, на какие подвиги решаются ради Семьи, какими темпами растет производство — все это я знаю, можете не рассказывать.
При лучшем раскладе ваши заводики да кабэшки поагонизировали бы годик?другой и благополучно испустили дух. Ан нет: дышат, шевелятся, даже чего?то выдают на?гора! Может, за Бугром у Глав блат и полное понимание?
— Тогда к чему такая изоляция? Если даже музыку не пропускают извне…
— Кстати,- вдруг сказал хозяин.- А почему вам не спеть? Вы же умеете — меня не проведешь!
— «Охриплый голос мой приличен песне»,- с ухмылкой процитировал Вадим.- По?моему, в вас рождается большой замысел.
— Понимаете, сударь мой, я вовсе не ханжа, однако не хочу затевать предприятий, в какие не смогу допустить дочь: все эти стриптиз?трактиры, гейш?клубы, массаж?салоны!.. Но от хороших мелодий и вправду «легко на сердце» — так почему этим не торговать? Менестрель и вышибала в едином лице — согласен на двойную оплату.