— Ага, попробуй,- ухмыльнулся Гризли.- Знаешь, какая тут моща? Говорят, при разгоне человек расплывается в кровяное желе.
— В биомассу?
— Ну,- согласился здоровяк,- так говорят. Лично не проверял — может, и врут.
— А как же трофеи? — Вадим кивнул на тушу хищника.- Только броня и долетает?
— Насколько знаю, не только. Наверно, они сшиты покрепче нас.
— Понятно.- Вадим взглянул на часы.- У нас еще минут сорок, верно? Я прогуляюсь.
Неторопливо он двинулся вверх по склону, с каждым шагом все сильней клонясь к поверхности, пока не пришлось карабкаться по обрыву, цепляясь за пучки пожухлой травы. Сорваться Вадим не боялся — в крайнем случае, прокатится по рыхлому снежку, да и земля здесь почти без камней. Но вот что ждало его впереди… или наверху? Или кто?
Кажется, он только?только почуял странные и чуждые ароматы, веявшие невесть откуда, и даже ощутил снова присутствие ночного исполина, когда перевалившая через вертикаль поверхность стала клониться на Вадима, все круче и круче, а травяные пучки с хлюпаньем выдираться из дерна, не выдерживая его тяжести. Наверно, он выбрал не самый удачный маршрут для подъема, а переигрывать уже не было времени. Пришлось отступить, как ни обидно.
Однако к кое?каким выводам Вадим успел прийти, подправив ночные рассуждения. Оказалось, после поворота пространства на четверть начинается только уменьшение веса (естественно — ведь центр притяжения остается под землей!), а настоящие чудеса, судя по всему, разражаются после полуоборота, уже при невесомости. Видимо, там и образуется исполинское зеркало — но вот что случается, когда наконец встречаешься с собой? Бр?р?р.. Н?да, может, и ничего. Или же меня вознесет в самую стратосферу, поближе к вожделенным телеспутникам. А что станет со мной ночью, когда те исчезают? Завершу оборот до полного? И где в итоге окажусь? Ой?ей…
А если пространство делает полуоборот, скажем, на оболочке сознания или, еще лучше, на поверхности экрана? — внезапно представил он.- Очень занятно… Над этим, господа, стоит поразмыслить, да.
— Вы позаботились о прикрытии? — спросил Вадим, когда вернулся к напарнику, лениво за ним наблюдавшему.- Не понимаешь? Рано или поздно у вашей катапульты перестанет хватать мощей, и тогда вас накроет собственными тюками, возвращающимися по той же траектории… Может, хотя бы бэтрик подгоним?
— Валяй,- не стал возражать Гризли.- Предусмотрительный ты наш. Пяток минут еще есть.
Поставив вездеход вплотную к установке, Вадим занял позицию возле тюков, готовясь работать у Гризли на подхвате.
— Пошел! — почти сразу сказал тот, и катапульта болезненно содрогнулась, выпуская первый снаряд.
Всем телом Вадим ощутил сдвоенную отдачу, больно ударившую по ступням, а тюк будто растворился в воздухе, вместе с платформой. Но если она за миг переместилась только в дальний конец направляющих рельсов и теперь плавно съезжала обратно, то от тюка по эту сторону границы остался лишь короткий, оборвавшийся на пике вой, будто вскрик.- «Из такой пушки можно и на Луну,- оторопело прикинул Вадим.- Только что же туда долетит?»
— Живо! — скомандовал Гризли. Слаженным махом они забросили на платформу второй тюк, затем крутарь повернулся и вперился вдаль, приставив к бровям мясистую ладонь. Подождал, пока на другом конце поляны взметнется снежный взрыв, предваренный ответным взвизгом, и снова запустил катапульту.
Подождал, пока на другом конце поляны взметнется снежный взрыв, предваренный ответным взвизгом, и снова запустил катапульту.
В том же ритме, не теряя ни секунды, они переправили в неизвестность остальные тюки, каждый раз дожидаясь ответной посылки, а последней не без труда взгромоздили на платформу бронированную и уже закоченевшую тушу. Против Вадимовых опасений, она не вернулась к ним чудовищным снарядом, сокрушая дьявольское орудие контрабандистов или же их спасительный бэтрик,- а значит, мощности катапульты пока хватало даже на такую тяжесть.
Потом Вадим забрался в кабину, а Гризли примостился поверх брони, и через заснеженный луг они направились собирать забугорные товары, довольно небрежно (а чего им теперь сделается?) забрасывая в кузов почти такие же тюки, какие сами только что переправили на ту сторону. Погрузив все, тотчас развернули бэтрик к городу и покатились под уклон, почти не задействуя моторы.
Над лесом по?прежнему полыхало солнце, будто пытаясь одолеть недавнюю зиму, однако зеленела вокруг исключительно хвоя, а уцелевшие листья, похоже, доживали последние дни — такими они стали желтыми и высохшими. Еще бы: каждую ночь выдерживать подобные встряски! Вадиму и одного раза показалось много. Зато сейчас с бэтром управился бы даже ребенок — только и забот что не угодить в подснежную яму. Расслабленно откинувшись в кресле, Вадим «на автомате» следил за дорогой, выбирая лучший маршрут больше из привычки, чем по необходимости, а думал о своем.
Ну вот, прокатился он на границу — и чего узнал? Что туда фиг попадешь без спецснаряжения, а если попадешь, все одно толку чуть? Серьезное достижение! Можно сказать, большая победа губернской научной мысли. И что мне с этой победой делать? Как говорит Гризли, засунь ее… Н?да. Грубо, зато по существу. Мало было заморочек с климатом, добавились еще гравитационные фокусы. Причем и то и другое имеет суточный цикл. Только в разгаре дня, когда все на минимуме, контрабандисты способны прошибить «железный занавес» — хотя какой он железный? А это кошмарное зверье вообще ни в какие ворота!.. То есть почему ни в какие? — спохватился Вадим.- Как раз на ворота это больше и смахивает. Словно бы нашу злосчастную губернию аккуратно обрезали вдоль границы, а краешки, для надежности, присандалили черт?те куда — вот из этого «тридесятого» теперь и прет всякая нечисть. Хорошенькая цена за изоляцию! Впрочем, не там ли черпаются последние новшества? Что мы сдуру надыбали? Если в «тридесятом» все другое, то и придумывать ничего не надо: просто передирай с тамошней природы, как это насобачились делать с чужими изобретениями. Тогда и прорыв в лазерной технологии не сложен, а эти новые странные материалы…