— Тогда слушай,- как в абсурдистском анекдоте, продолжил старец и направился к Вадиму, удерживая его на месте сверлящим взглядом.- Постулат первый: все мы есть мерзость и гнусность, а потому обращаться с нами должно как со скотом. Проникнись этим!
— Вот и меня так обзывала подружка,- откликнулся Вадим.- А я, дурак, не верил!
Старик надвинулся вплотную и тут обосновался, прочно подпершись клюкой. «А ведь неслабое оружие,- подумалось Вадиму,- если умеючи управляться. Бо?дзюцу, япона мать,- да еще какое «бо», если звездануть по черепушке со всей дури!»
— Главные наши позывы: жратва да блуд,- снова заговорил проповедник,- а единственный действенный стимул — страх. Еще мы всегда готовы сбиться в гурты, стало быть в массе — стадо. И потому нами должна править сила. Мы понимаем только свист плетей или пуль. Прочное здание можно выстроить лишь на жестокости, как вы не поймете? Жесткость конструкции и порождается жестокостью. Пора это признать, хватит врать себе и другим!
Вещал он с таким пылом и такой убежденностью, каких Вадим никогда не чувствовал в себе. И что кроется за этой страстью: нереализованные амбиции, тайные пороки, перегруженная совесть?
— И это ваш второй постулат? — со скукой спросил Вадим.- Так почему вам не занять очередь: уж столько было призывов расстреливать больше!
— Юнец, не встревай! — осерчал старец, пристукнув внушительным посохом.
И что кроется за этой страстью: нереализованные амбиции, тайные пороки, перегруженная совесть?
— И это ваш второй постулат? — со скукой спросил Вадим.- Так почему вам не занять очередь: уж столько было призывов расстреливать больше!
— Юнец, не встревай! — осерчал старец, пристукнув внушительным посохом.- Имей терпение слушать.
На «юнца» Вадим усмехнулся, однако промолчал, дабы не усугублять. «Как будто я напрашивался на эту лекцию! — подумал он безнадежно.- А куда денешься? Все равно же вобьет в голову — если потребуется, то и клюкой».
— Просто их не напугали еще как следует,- снисходя, пояснил докладчик.- Чуть?чуть же недодавили! Замараться, видишь ли, испугались — послушались развопившихся чистоплюев. И вот теперь приходится начинать сызнова.
— Ничего себе! — снова не утерпел Вадим.- И сколько не хватило для полного счастья — миллиончика загубленных душ, больше? Опомнитесь, почтеннейший!
Но этим выпадом старец пренебрег, словно опять не расслышал, и теперь завелся надолго, разогнавшись по накатанным колеям. Еще один зауряд с поставленной речью и принципами вместо морали, определил Вадим со вздохом. Может, даже эрудированный, хотя не обязательно. А нравственно то, что полезно стае,- истинный ленинец, «всем ребятам пример». Среди политиков таких полно.
— Для начала должна быть четко заявлена цель: общее благо,- как раз поведал лектор.- Не благо каждого, нет,- общее! И угодны все методы, кои этой цели способствуют.- Он разразился каркающим смехом.- Убий и укради — если нужно для дела! Прежние строители совершенного общества промахнулись уже с оценкой материала, не понимая, что «из дерьма не вылепишь пулю», тем более — домище размером в страну. А потому для цементирования нужны звери, только и способные скотинку приструнить. И чем выше этажность, тем страшнее потребно зверье. Убийцы, маньяки — подумаешь! На них и построим новый мир.
«Ну да, «мы наш, мы новый»! — усмехнулся Вадим.- Было уже такое, и для лучшей сцепки тоже набирали самую грязь — липкую, жадную, завистливую. Правда, тогда в этом не признавались и садистов называли героями, стукачей — патриотами. А вот наш старикан «с большевистской прямотой» режет правду?матку, как ее понимает, и не стесняется при этом выглядеть кисло — достойно уважения, что ни говори».
— А что делать с умниками да праведниками? — поинтересовался Вадим.- По?вашему, таких не осталось?
— Вот они и есть — главная мразь! — снова разъярился старик.- Слышать не могу про сих изменников! Трусливые продажные словоблуды, смущающие нестойких. У них сумятица в головах, они не признают простых истин — а кой прок от сложных, кто клюнет на такие? Ты ему слово, он тебе — пять, да все с подковырками, с выпендрежем. Ненавижу всезнаек!
— Желаете их извести? — усмехнулся Вадим.- К пистолету тянет, как Геббельса? Но ведь тогда народ действительно обратится в стадо. Может, этого вы и добиваетесь: подогнать реалии под свой постулат?
— Хочу расчистить путь. Довольно нам мешать!
— А они не мешают — просто не желают идти со всеми. Но ведь это вас и бесит, верно?
— Не в них соль,- отмахнулся старик.- Правых всегда больше. И наоборот: большинство — право!
— Больше всегда глупцов. Это пророки — в меньшинстве.
— Не обольщайся, глупцы здесь все! («За единственным исключением, надо думать»,- внес поправку Вадим.) Только одни глупцы трусливые да слабые, другие — злобные, а потому сильные. И значит, каждому уготовано свое место!
Он из породы людей, которые всегда правы, окончательно решил Вадим.
И значит, каждому уготовано свое место!
Он из породы людей, которые всегда правы, окончательно решил Вадим. Из тех, кто готов облагородить собственное дерьмо, как бы оно ни смердело,- но только собственное!.. Похоже, разговор теряет смысл.