Распрямившись, Вадим рассеянно кивнул оцепеневшему знакомцу и направился к выходу, отчего?то уверенный, что при следующем допросе его будет терзать уже не тот старенький доверчивый режимник, а растущий, перспективный, «землю рогом роющий» кадр, созвучный новым временам,- Оросьев. Конечно, если этот допрос состоится.
2. В тени чудовищ
Сразу после обеденного перерыва Вадима позвали к телефону. Очень удивившись, он подошел.
— И чего сбежал? — укорил в трубке веселый звонкий голос.- Эх ты, медведище!
Вадим напрягся, сделал поправку на изношенную связь и вспомнил. И то — суток не прошло!
— А что оставалось делать? — ответил он.- Предков твоих дожидаться?
— Ну, виновата, прости! — легко признала Юля.- Не умею пить — моя беда. Слушай, я заскочу за тобой — в пять, да?
— Ты понимаешь…
— Буду ждать против входа, чао! — И она положила трубку.
«Чао?чао», растерянно повторил Вадим. Можешь теперь мямлить до посинения — кто тебя услышит?
Изящный «бегунок» поджидал его в условленном месте. Украдкой оглядевшись, Вадим опустился на переднее кресло, рядом с прелестным водителем. На этот раз Юля облачилась в ситцевый сарафан на бретельках и нарядные босоножки, столь же воздушные. На заднем сиденье обнаружился худощавый юноша с тонким печальным лицом.
— Это Гарик, мой приятель,- представила его Юля.- Точнее, родственник какой?то там дальний. Похож, верно? — Она рванула машину с места.- Знаешь, куда тебя везу?
— В «корыто»? — предположил Вадим.- Или на «полигон»?
Гарик содрогнулся, девочка расхохоталась:
— Нет, чуть подальше. Только молчок, ясно?.. Хотя чего это я! Мы ведь старые конспираторы, верно? — И она подмигнула Вадиму в зеркальце.
«Ну и кретины эти жрецы! — сердито подумал он.- Принимают кого ни попадя!.. Хотя на эту стрекозу и я бы купился или куплюсь. Или уже. Старым становлюсь: на молоденьких потянуло».
— А везу я тебя к воображенцам,- продолжала Юля.- Слыхал про таких?
— Это которые задаются? — притворился Вадим.- В смысле — воображалы?
Гарик вспыхнул, как лампочка. Оглянувшись на него, Юля фыркнула:
— Обиделся, смотри!.. Мальчик, а ты при чем? Накарябал пару баек — и туда ж!
— Юлия, прекрати! — негодуя, потребовал Гарик.- Это совершенно никого не касается.
Девушка махнула на него рукой и объяснила Вадиму:
— А воображенцы, мил друг, отличаются от прочих патологически развитым воображением, от коего слова и происходит название. И ладно бы они воображали только внутри, так они еще норовят других осчастливить — верно, Гарик? И фантазируют, я тебе скажу, без удержу!
— На какие темы?
— А на всякие — запретные в том числе, если тебя это волнует.
Куда идем, что с нами будет, а чему и не бывать никогда, но почему не поиграть… Интересно?
— Как тебе сказать… Безумно!
— Вот! Я знала, чем искупить.- Она хихикнула: -Гарик, лапуля, не хмурься так грозно, у нас с ним свои счеты… Подфартило же мне с родственником!
Юля лихо вывернула из?под надвигающегося грузовика — у Вадима екнуло сердце. Чуть слышно чертыхнувшись, он пристегнулся ремнем к спинке.
— Встречаются воображенцы раз в месяц,- продолжала Юля как ни в чем не бывало.- Ну, общаются там, рукописями обмениваются — с?сочинители! Потом треплют друг друга — да так, что клочья летят… Потеха!
— Как ты вышла на них — через Гарика?
— Проницательный мой! — Юля чмокнула его в ухо, машина вильнула.- Только не убивай их сразу, любимый,- у них по женской части напряженка, потому вьются вокруг меня точно мухи.- Запрокинув голову, девушка залилась беспечным смехом, едва не врезавшись в бордюр.- Вадик, вот ты все знаешь — отчего, если дама пишет, на нее посмотреть страшно?
— Ну, не на всех,- возразил он.- Далеко не на всех. А потом, ты путаешь причину со следствием: как раз пишут оттого, что некрасивы. Или несчастливы. Каждый утверждается как может… Далеко еще?
— Не очень. А что?
— Ну?ка тормозни.
— Зачем еще? — Однако послушалась, круто вильнула к бордюру. Машина встала, едва не клюнув носом в землю.
— Махнемся,- предложил Вадим.- Ты сегодня не в форме.
— А ты умеешь? Не то кэ?эк гробанемся!..
— Не волнуйся, я свою жизнь ценю. А заодно сохраню ваши.
— Спаситель! Я в тебя сразу поверила.
Без лишних церемоний Юля перебралась через него в соседнее кресло и объявила:
— Нет, вчера я все?таки перебрала!..
— А то я не знаю,- проворчал Вадим, пуская машину.- Куда ехать?то?
Против опасений, с управлением справился легко, хотя практиковался давно и, уж конечно, не на таких конфетках. Без дальнейших приключений они добрались до места, каковым оказался раскидистый старый дом, давно брошенный, с заколоченными окнами и осыпающейся штукатуркой. Однако расположен он был удобно: на пересечении нескольких миграционных маршрутов — то есть в достаточно людном месте.
— Забавно,- пробормотал Вадим.
— Чего? — сейчас же вскинулась Юля.
— Когда?то здесь помещался Союз Писателей,- объяснил он.- Бедные воображенцы — тень сего монстра преследует их поныне. Или им самим любо топтаться на трупе врага?
Выбрав местечко поукромней, Вадим притулил там «бегунок». (Хотя уже знал, что Юлька бросает машину, где попало: а чего жалеть — не свое же?) Затем все трое сквозь прореху в ограде пробрались к укрытому за кустами подвальному входу и пыльными темными переходами, подсвечивая себе фонариками, проникли в сумеречные помещения оставленного здания. А там промахнуться было бы трудно, так как из распахнутых дверей бывшего актового зала доносился оживленный гул.