Однако там, перед экраном, присутствовало еще кое?что: стойкое ощущение чужого взгляда — действительно чужого, даже враждебного. Может, пока я играю в свои бирюльки, кто?нибудь наблюдает за мной оттуда, прикидывая: а не пора ли взять сего шустрика в оборот? И с теми ребятами он даже близко не стоял — просто так уж совпало в колдовском Зазеркалье: я вылавливаю одних, а кто?то ловит меня. То есть не одного меня, но всех вольнодумцев, застигнутых у тивишных экранов. Эдакий тысячеглазый страж?демон на службе у режима. Бред!..
Однако с тивишниками явно не все в порядке. Начать с того, что ими заменили прежние телевизоры, причем повсеместно. Собирали у граждан приемники, якобы для перенастройки, затем возвращали — уже модернизированными, с фиксированной частотой и без лишних регуляторов. Из новых деталей добавилась единственная — прилепленная к экрану и залитая в такой прочный пластик, что его не брал даже алмаз. Отключить ее было нельзя, поскольку тогда летела и трубка, однако реального смысла во вставке не мог обнаружить ни один нормальный спец. Предполагалось, она улучшает качество приема,- но поди проверь! Зато электричества вставка потребляла несуразно много, оставаясь при этом безмятежно прохладной,- будто преобразовывала его в иную энергию, не теряя ничего на тепло. «Может, в ней все дело?» — думал Вадим. И без вставки не возникло бы ни видений, ни ощущений? Как же она действует, интересно,- как улавливатель телепатем? Или это и есть та самая дверца в неведомое? Жаль, что ее нельзя вскрыть… и неспроста, видимо. Этот секрет для узкого круга, а значит, готовится очередная пакость.
Этот секрет для узкого круга, а значит, готовится очередная пакость.
Увлекшись, Вадим не сразу заметил, что единственный выход из его замечательной берложки перекрыт грузным телом. Перед ним стоял Толян, душка лабуправ, и бесшумно шлепал мягкими губами. Некоторое время Вадим с неудовольствием созерцал его, затем все?таки снял наушники. Но и тогда смысл слов, слетавших с энергично шевелящихся губ, дошел до него не сразу: быстро переключаться Вадим не умел. И чем глубже бывало погружение, тем дольше приходилось всплывать. Наконец он разобрал:
— …чего со мной делаешь, а? Сидел бы тихо, как все,- неужто так трудно? Сколько раз тебя прикрывал, помнишь?
— А? — тупо откликнулся Вадим — как бы издалека, еще не вынырнув толком.- Чего?
— Прикрывал я тебя? — переспросил Толян.
С покаянным вздохом Вадим подтвердил:
— Как же — было.
— И сколько можно? То на песенный фестиваль тебя вызывают, то с домовыми цапаешься… А знаешь, чего сказал про тебя Управитель?
— Что? — послушно спросил Вадим.
— Пусть, говорит, ваш самородок на Студии отоваривается, раз такой исключительный, но только я — это он говорит — только я про такого студийца что?то не слыхивал!
История повторяется, с усмешкой подумал Вадим, один в один. Господи, какие же они все?таки одинаковые!
— Так пусть и по…
— Слушай, не высовывайся, прошу тебя! — сказал Толян.- Я ж всегда тебя подстрахую, только не нарывайся, живи смирно.
— А кто против?
— Может, тебе заняться нечем? Так давай подброшу работенку, и даже не очень пыльную. Чего б ты хотел разработать?
— Да что тут можно разработать, Толик? — усмехнулся Вадим.- Мы ведь копировщики, будто не знаешь! Передираем с ворованных образцов.
Действительно, даже такой стимул — изобретать — у спецов отобрали. Не говоря о материальных. После короткого всплеска энтузиазма, незадолго до Отделения, в действие опять вступил проверенный принцип минимизации трудовых затрат. Теперь если и делалось новое, то в Институте. Вот где питомник гениев, аж завидки берут,- только где ж их прячут?
— Но ведь существует уйма безобидных, непредосудительных дел,- гнул свое Толян.- Почему, к примеру, тебе не собрать магнифон — с твоими руками это…
— У меня их три.
— Чего? — опешил Толян.
— Ну не рук же?
— Так собери еще. А то я один за всех бегаю! Видишь,- хмыкнул он,- даже похудел.
— А подарить тебе магни?
— Ну что ты опять, Вадим,- я же серьезно!..
— Я тоже. Кстати, как бы и магни вскоре не попали под запрет: все?таки размножение информации, пусть звуковой… А хочешь, смастрячу тебе видачок?
— Этого не хватало! — Толян даже отшатнулся от него.- Между прочим, а чем ты занят сейчас? Вот это что? — Он с опаской ткнул пальцем в незавершенный прерыватель.- Можешь мне объяснить?
— Могу продемонстрировать. На тебе — хочешь?
— Иди ты!
Неуклюже извернувшись, Толян подтащил под толстый зад табурет, грузно осел. Удивительно, но в лаборатории было тихо — время обеда, что ли?
— Хочу посоветоваться,- доверительно сообщил Толян.- Строго между нами, ладно?
Вадим хмыкнул: неужто и этому загорелось согнать вес? Да нет, вряд ли,- скорее что?нибудь из сферы морали.
— Выдвигают на повышение,- продолжал толстяк.- Предлагают отдел.
— А Марчика куда?
— В здешние под?Управители, похоже. Окончательно переберется в «отцы».
Окончательно переберется в «отцы».
— Н?да, осуществляются мечты.
— Марчик далеко пойдет — ты был прав.- Толян повздыхал.- Так что скажешь?
— Ты же знаешь: чего я не люблю, так это советовать. Решай сам.
— Но что б ты сделал на моем месте?