— Да не убивайся ты так,- ухмыльнулся он.- В конце концов, если помнишь, даже именитый Елизаров отзывался о сем спектакле, как о…
— Конечно, он не станет ее хвалить,- перебила Лариса,- он же федерал!
— И что?
— Как? — удивилась она.- Разве не ясно? У них же всех установка, чтобы нас ругать.
— Правда? — ужаснулся Вадим.- Коварные! Чем же мы так их достали?
— Просто нам завидуют,- объяснила женщина.- Им?то живется хуже!
— Или нам — лучше?
— Ну естественно!
— Вот жизнь — даже просветить некому,- неосторожно посетовал он.- Живу как перст.
— Я не хожу к чужим мужчинам,- оскорбилась Лариса и тут же уточнила: — Вот если б у нас были серьезные отношения…
— Это не ко мне,- спохватился Вадим.- Я в принципе человек несерьезный.
— Вообще, конечно, не обязательно,- сдала она чуть назад.- Они же не налаживаются сразу, верно? Кстати, у тебя сохранился фотоаппарат? — простодушно добавила женщина.- Давно хочу посниматься.
— Нагишом?
— Фу, пошляк! — снова обиделась она.- По?твоему, я извращенка? — И снова уточнила: — Конечно, если б мы были близки по?настоящему, понимаешь?
— В моем?то возрасте? — лицемерно вздохнул Вадим.- Забыла, сколько мне лет? Это ты еще в соку, а мужчинам после пятидесяти остается только глазеть на ваши прелести…
— Ну ты, Смирнов, совсем с ума сошел,- с готовностью поверила Лариса.- И всегда был такой странный!..
Имелось в виду, что он не впервые отказывается от такого подарка судьбы. И правильно, так ему,- не винить же в этом себя?
— Вообще все вокруг такие глупые! — сообщила Лариса с тайным злорадством.- И никакой культуры, что характерно. Даже поговорить не с кем.
— Отчего же? Неси культуру в массы.
— Отчего же? Неси культуру в массы.
— Чтобы меня возненавидели, да? Разве я виновата, что лучше? Вообще, должна заметить,- печально вздохнула женщина,- не встречала еще никого умнее себя.
И едва утерпела, чтобы не расплыться в довольной улыбке.
— Бедняжка,- не удержался Вадим.- Зачем тебе это?
— Что?
— Быть умной. Такая симпатичная женщина…
— Конечно, дурочек вы любите больше!
— С другой стороны, что такое ум? — вопросил он.- Наверно, это способность достигать правильно поставленной цели.
— А сам ты многого достиг? — вспылила она.- Как был задрипанным специшкой, так и остался!
— Зато живу как нравится. И не кричу на всех углах, какой я умный.
— Да ну тебя! — окончательно разобиделась Лариса и очередной раз его бросила — на растерзание воспрявшей совести. Собственно, что он хотел доказать несчастной глупышке? Пусть утешается как умеет. Не можешь помочь — лучше отойди. Кажется, животные его рефлексы снова опередили сознание. Ибо сказано: «не согрешишь — не покаешься».
Следующим оказался Георгий, Гога,- массивный, словно бульдозер, и столь же основательный. «Матерый человечище» кавказских кровей, впрочем, давно обрусевший. Как и Тим, он не считался генератором идей, даже не претендовал, зато владел панорамным, системным мышлением и мог оперировать громадным количеством данных, раскладывая любую проблему на составные, взвешивая и соотнося сии части, выстраивая наново. По аналогии с компами Вадим нарек это оперативной памятью. Однако и с обычной памятью у Гоги проблем не возникало: был он, что называется, энциклопедист и по складу ума больше годился в ученые, чем в технари. Только кого это сейчас волновало, кроме самого Гоги да еще, может, Вадима?
— Смотри?ка, Вадичек.- Протиснувшись в проход, Гога без долгих вступлений уронил на стол Вадима тетрадный листок, на коем была начертана схема сложного прибора с десятками разнокалиберных блоков и множеством вычурных связей.- Нравится?
— Привет,- сказал Вадим оторопело.- Чего это?
— Здрав и ты будь, мил человек,- спохватись, откликнулся Гога,- коли не шутишь… А это есть устройство нашей Крепости, насколько я его представляю. Итог долгих наблюдений и мучительных раздумий.
— И бессонных ночей? — рассеянно добавил Вадим, вглядываясь в схему.
— Ну,- подтвердил крепыш, с нескрываемой гордостью разглаживая листок тяжелыми дланями.- Ты посмотри, дорогой, какая четкая пирамида выстраивается: уровень под уровнем — прямо картинка! А как тебе эта дублирующая пирамида — из преподобных под?Управителей. Стоит засбоить основной линейке, как в дело вступает резервная. А мы думали, «отцы» только за нравственностью следят!..
— А как же Совет Глав?
— Декорация, дань традиции! Много ли проку было от прежних Советов?
— Проку немного, зато шуму сколько! От выборов не продохнуть, агитаторы так и вились — бедные, что они теперь?то поделывают?
— Думаю, не бедствуют. Как говорят на Кавказе: был бы язык пошершавей, а уж задница для лизанья всегда сыщется!
— Врешь ты,- с ухмылкой сказал Вадим.- Не говорят такого на Кавказе. Тоже, кавказец выискался!
— Ну и вру — подумаешь,- легко согласился Гога.- Разве это что меняет? Народ, как известно, мудр, а я — его часть, из самых мудрых.
— «Вышли мы все из народа»,- подтвердил Вадим,- но разбрелись почему?то в разные стороны. «Дети семьи трудовой», чтоб нам!..
— Видишь? — показал Гога.
— Эта конструкция из самых прочных — полная зависимость нижних слоев от верхних, и никаких лазеек для подкопа!
— Дело за малым: заставить вкалывать нижний слой. Без прочного фундамента все строение рухнет.