— Так не жалко вам ящичек? — снова спросил Вадим.- Риск действительно имеется.
— Чего там, Гризли еще привезет — дерзай!
— Люблю, понимаете ли, эффекты,- сказал Вадим, поднимаясь.- Где он у вас?
— Тивишник? Вон там, за дверью.
Втроем они перешли в небольшую сумеречную комнату, похожую то ли на кабинет, то ли на кладовку; и возле стены Вадим увидел вполне модерновый тивишник, правда, изрядно запыленный. Наверное, Михалыч допускал сюда Оксанку не часто — иначе б и тут все сияло.
— Включить? — спросил хозяин.
— Да, пожалуйста. А затем отойдите ко входу — на всякий случай.
Вадим подождал, пока засветится экран, для пробы погрузился в прибор мысле?облаком, проверяя наличие и заряженность вставки, затем подхватил с пола двухпудовку.
— Эх, ничего себе! — буркнул Михалыч, поспешно заслоняя дочку массивным телом.
— Эх, ничего себе! — буркнул Михалыч, поспешно заслоняя дочку массивным телом.
— Теперь смотрите,- призвал Вадим.- Внимательно, да?
Мощным усилием, не выпуская рукояти, он послал гирю в тивишник — со всего маха она врезалась в центр экрана и… остановилась. Приемник не шелохнулся, на стекле не проступило ни трещины, и даже звука Вадим не услышал, как не ощутил отдачи. Будто он не вложил в удар всю силу, а просто поднял чугунку до уровня экрана, осторожно его коснувшись. Либо в последний миг дернул гирю на себя, с филигранной точностью погасив инерцию.
«Замечательно,- подумал Вадим.- И что я выяснил? Что поворот пространства в тивишнике составляет половину круга, а не четверть, как в перегородках?»
— Ну как номерок? — спросил он, осторожно опуская двухпудовку.- Годится для цирка?
— Прямо Копперфилд! — проворчал хозяин.- А я смогу повторить?
— По?вашему, дело во мне? Или в гире?
— Для надежности исключим обоих,- решил Михалыч, извлекая из угла увесистый лом — тоже эдак на пудик. Шагнув к тивишнику, он рывком вскинул железяку и со всей силой саданул острием по экрану. Эффект оказался такой же — то есть никакого.
— Конечно, можно еще попробовать пальнуть… скажем, из гранамета. Но как бы тогда не дошутиться до взрыва. Леший ведь знает, как тут все происходит?
— Хорошо, а в чем фокус? — спросил колдун.- Что это, вообще?
— Абсолютная непроницаемость,- ответил Вадим.- Слыхали про защитные поля? Фантасты очень их почитали, хотя изображали обычно не поля, а сферические купола из таких вот непрошибаемых пленок, вдобавок невидимых. Достаточно развернуть пространство на пол?оборота, и любой агрессор упрется в себя, компенсировав свой же напор. Только здесь это происходит на поверхности экрана, а создается той самой вставкой.
— Зачем — чтобы экраны не бились? Стоило огород городить!..
— Насколько я понимаю, это уже ворота, но еще закрытые,- сказал Вадим.- Вопрос в том, как их открыть. Кстати, изнутри эти пленки, видимо, проницаемы — иначе бы не пробилась картинка.
— «Ну, пошел сыпать загадками!» — ухмыльнулся Михалыч, цитируя Гризли.- Конкретно — зачем это?
— Чтобы переключить тивишники на иной вид эфира — ментальный, где любая тонкая материя передается без искажений и затухания. Похоже, модернизированный экран проецирует сигналы прямо в сознание, создавая у зрителей яркие видения, при хорошей настройке неотличимые от реальности. Однако есть существенное добавление…
— Ну?
— Зритель и сам должен быть слегка экстра и обладать мысле?облаком, способным приникнуть оболочкой к экрану. Иначе все работает не на него. А представьте, если к этому полукругу добавить еще один,- то есть довести его до полного!..
— И что будет?
— Похоже, тогда мы попадем в другое место или даже в другой мир, распахнув в нашем окно. Недаром же в сказках для превращения полагалось вращаться вокруг оси.
— То в сказках,- придержал хозяин.- И то — для превращения.
— «Что нам стоит дом построить?» — парировал Вадим.- А «сказку сделать былью»? Может, мы не первые на этом пути? Во всяком случае, сейчас тут наверняка кто?то орудует.
— И кто ж? Знать бы!..
Потом они со всей основательностью, даже истовостью, еще свойственной глубинке, предались чаепитию и о тивишниках больше не поминали. Вадим не уставал нахваливать варенье с печеньем. Не только затем, чтобы сделать хозяйке приятно,- от такой вкусноты и вправду веяло колдовством (а чего ждать от лесной ведьмы?).
Поговорили о ее художествах, благо почти все были на виду, и Вадим посетовал, что времена нынче неблагоприятные для самородков и даже самую завалящую выставку вряд ли удастся организовать. Крутарям такое без интереса, за малым исключением, а в Крепости и вовсе не продохнуть, под бдящим?то оком Студии. Но в общем это не главное, лишь бы самой доставляло радость. А признание — что ж… Не вечно же длиться сумеркам, куда?нибудь да повернет. И тогда либо всем наступят «кранты», по выражению крутарей, либо воздух наконец посвежеет и между творцами и ценителями не останется пыльной чиновничьей прослойки. И станет ясно наконец, кто и чего в действительности стоит.
К слову Вадим упомянул о своей способности наделять ловкостью и навыками посредством простого «наложения дланей», и Михалыч немедленно заинтересовался — для дочки, разумеется, не для себя. По его настоянию Вадим провел с Оксаной сеанс, и с нею это получилось намного проще, чем с Юлей. Может, потому, что девушка уже была готовой ведьмой, вдобавок потомственной. Михалыч внимательно следил за переливанием «мертвой воды» — не столько из недоверия, сколько для запоминания процесса. Наверно, ему тоже было чем делиться, хотя вряд ли его кладезь мог сравниться с Вадимовым: того в свое время загрузили стольким!