— Да. Есть еще одно католическое кладбище- чимитеро Нуово. А на северной окраине Террено — небольшое протестантское кладбище.
Аз Гохар кивнул:
— Вы не слышали, чтобы последнее время на этих кладбищах происходило что?то похожее на то, что вы мне рассказали? Я имею в виду эксгумацию трупов или самовольное раскапывание могил?
Священник застыл, пораженный услышанным.
— Самовольное раскапывание могил?- прошептал он, словно пробуя эти слова на слух. — Вы считаете, это возможно?
— После всего, что я услышал от вас, — да.
— Но зачем? Я хочу сказать: зачем кому?то выкапывать трупы?
— Об этом потом… Вы не ответили на мой вопрос, отец Федерико.
— Нет, я не слышал, чтобы что?то подобное происходило в Террено, — ошеломленно пробормотал священник.
Аз Гохар медленно облизнул губы и сказал, растягивая слова:
— Отец Федерико, вы сказали, что надпись на дверях церкви была сделана неделю назад… Вы не видели, кто делал надпись?
— Нет, ее сделали ночью.
— В последнее время в вашу церковь не заходили люди, которых вы прежде никогда не видели?
— Нет.
— Вам лично никто не угрожал? Священник покачал головой, все больше хмурясь под градом сыплющихся на него вопросов.
— Отец Винченцо не говорил вам, что угрожали ему или другим священникам?
— Ничего подобного я не слышал… Аз Гохар вздохнул, словно ответы священника его слегка успокоили, и сказал:
— Отец Федерико, прежде чем прийти к вам, я осмотрел город. Знаете, что поразило меня в Террено больше всего?.. — Он помедлил. — Собаки.
— Собаки?
— Да. Я не увидел на улицах Террено собак — ни одной бродячей собаки… Чем это объяснить? Священник задумчиво поднял брови.
— Знаете, а ведь их никогда и не было, — ответил он, немного подумав.
— То есть как это никогда не было?- насторожился Аз Гохар.
— В нашем городе действует закон: всех бродячих собак отлавливают и уничтожают.
— Когда был принят этот закон? — Внезапно Аз Гохар подался на стуле и снова напрягся, глядя в глаза священника.
Отец Федерико замялся.
— Давно… Очень давно. Я думаю, еще в начале века — лет семьдесят или восемьдесят назад.
Лоб Аз Гохара испещрили бисеринки.пота, голос его стал вдруг хриплым.
— Кто принимал этот закон?
— Муниципалитет города.
— Где хранятся муниципальные архивы Террено?
— В здании муниципалитета.
— Вы имеете к ним доступ?
— Нет.
— Как его можно получить? — Глаза Аз Гохара сверкали, как две окровавленные жемчужины.
Внезапно отец Федерико почувствовал, что то, чему он никогда не придавал большого значения — больше того, попросту не замечал, — отсутствие собак на улицах его родного города, сейчас приобретает некое зловещее, ему пока непонятное значение.
— Я думаю, можно попросить отца Винченцо, — ответил священник. — Он вхож в наш муниципалитет и может на время взять любые бумаги из архива.
Аз Гохар соединил ладони и поднес их ко рту. Несколько секунд его губы беззвучно шевелились, словно он шептал про себя молитву. Наконец он сказал:
— Послушайте, отец Федерико. Сейчас я вам кое?что скажу, и вы должны поверить мне на слово. Эти документы… Мне необходимо их посмотреть. Это очень важно. Возможно, в них кроется разгадка того, что последние несколько недель происходит в Террено.
Священник смотрел на человека в армейском комбинезоне с недоумением.
— Попросите отца Винченцо взять из муниципалитета бумаги, касающиеся закона об уничтожении собак в вашем городе, — продолжал Аз Гохар. — Мне нужно знать имена всех людей, причастных к его принятию. — Подождите, — брови отца Федерико скакнули вверх, — но это же было давно — еще в начале века. Все люди, принимавшие закон, давно умерли и…
— Мне нужно просмотреть эти бумаги — настойчиво повторил Аз Гохар. взгляд его, словно раскаленный кинжал, прожег отца Федерико насквозь. — Не важно, как давно это было.
— Ну, хорошо, — прошептал священник, глядя в полыхающие глаза Аз Гохара. — Я переговорю с отцом Винченцо. Завтра утром он сходит в муниципалитет и…
— Сегодня, — сказал Аз Гохар.
— Что?
— Он должен взять эти бумаги сегодня.
— Но послушайте…- Отец Федерико судорожно сглотнул. Этот разговор не нравился ему с самого начала. Теперь же слова Аз Гохара начинали его пугать. — У отца Винченцо свои дела: по пятницам он всегда занят в церкви — в Санта Мария Аквилоняя большой приход — и он не может…
Неожиданно стул, на котором сидел Аз Гохар, с грохотом отлетел в сторону, а он сам, подобно змее, метнулся над столом к священнику.
— Да вы ничего не понимаете, святой отец!.. — прошипел Аз Гохар, с такой силой сдавливая крышку стола, что она затрещала.
Лицо его в мгновение ока преобразилось самым непостижимым образом, словно он сбросил маску: глаза зажглись яростью, губы сжались в тонкую полоску, мышцы лица напряглись, разгладив морщины. Перед отцом Федерико предстало истинное лицо Аз Гохара — лицо человека, готового на все ради достижения цели.
— Вы ни черта не понимаете в этом дерьме, святой отец! — продолжал Аз Гохар, надвигаясь на съежившегося от страха священника. — У нас уже нет времени! Возможно, к завтрашнему утру в Террено не останется живых людей. Вы понимаете это? Ни одного человека!.
Вы понимаете это? Ни одного человека!..
Отец Федерико почувствовал, как холодеют его ноги, превращаясь в два бесполезных обрубка, а сердце начинает пробивать грудь. Глядя в полыхающие гневом глаза Аз Гохара, похожие на два раскаленных угля, он ужаснулся — на мгновение ему показалось, что он заглянул в ад.