За какой?то миг Франческо понял, что у него есть не больше пары секунд, чтобы вырваться из машины, если же он не сделает этого, то умрет.
Невероятным усилием он вывернул голову и сквозь красную завесу перед глазами увидел, что нижняя часть твари также изменилась: обрубок туловища потерял всякое сходство с человеческим, превратившись в «удава», хвост?рука которого был закручен вокруг его шеи и с каждым мгновением сжимался сильней.
Упершись левой рукой в искореженную панель над рулем, Франческо приставил пистолет к щупальцу и нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела оглушил его, и на мгновение ему показалось, что он попал себе в голову. Пуля вырвала из щупальца огромный кусок, однако оно продолжало сжиматься. Не долго раздумывая, Франческо выстрелил еще пару раз. Вторая пуля грохнулась в боковую стойку, увлекая за собой куски адской плоти, третья ушла в окно, опалив его щеку газом, однако после последнего выстрела он почувствовал, что давление на его горло резко ослабло. Он сделал отчаянный рывок — перебитое в трех местах щупальце лопнуло, словно прогнившая ветошь. Рванувшись назад, Франческо вылетел из кабины, однако, не рассчитав сил, лишь в последний момент успел ухватиться за зеркало и не упасть на асфальт. Устояв на подножке, он бросил взгляд вниз и увидел в кабине человеческий череп с извивающимся над ним серым щупальцем, на водительском сиденье виднелось нечто, напоминающее трехрукого спрута: ноги его уходили к педалям, поднимающееся над ними щупальце с яростью металось по кабине, пытаясь достать ускользающую добычу.
Не мешкая ни секунды, Франческо прыгнул с подножки, приземлился на мостовую и откатился от кабины, бросив пистолет на асфальт, схватился обеими руками за сжимающее его горло щупальце и принялся его отдирать.
Не мешкая ни секунды, Франческо прыгнул с подножки, приземлился на мостовую и откатился от кабины, бросив пистолет на асфальт, схватился обеими руками за сжимающее его горло щупальце и принялся его отдирать. Оказавшись отстреленным от тела, извивающийся обрубок заметно ослаб, и Франческо справился с ним без труда у- через три секунды оторвал его и зашвырнул в кабину. Потом встал с асфальта и, шатаясь, шагнул к лежащему недалеко гранатомету.
Раскрыв подсумок, он трясущимися руками вытащил из него заряд, поднял гранатомет и принялся его заряжать. Он все еще чувствовал давление в горле, а в ушах шумело. Каким?то чудом осколки пули не задели его самого, а если бы у него не оказалось пистолета, он бы вообще был сейчас мертв.
Через четыре секунды гранатомет оказался заряжен. Франческо развернулся на девяносто градусов, наводя оружие на кабину, и в тот же миг разглядел появившееся в проеме двери щупальце гула. Он подумал: «Старик был чертовски прав — эти твари неправдоподобно живучи», — и выстрелил. Граната метнулась над улицей, влетела в кабину и, срикошетив от потолка, врезалась в пол. Через мгновение она взорвалась. Над виа Мареа раздался оглушительный грохот — яркое пламя брызнуло из кабины, сотни осколков вырвались из нее, выбивая стекла витрин, однако за секунду до взрыва Франческо упал на асфальт, и взрывная волна прошла над его головой…
Через короткое время, когда стих звон стекла, он поднял голову и посмотрел на кабину, похожую на бесформенный красный цветок, — огонь вырывался из ее внутренностей, превращая то, что едва не убило его минуту назад, в горстку безобидного пепла…
Комиссар повторил:
— Синьор Аз Гохар, вам не кажется, что Вассах все?таки сделал ошибку? Ведь в Милане уже знают о бойне в монастыре, а одного этого достаточно, чтобы поднял, на ноги всю окружную полицию…- Посмотрев на часы, стрелки которых показывали без десяти час, Гольди добавил: — Понимаете, в Миланской префектуре не ограничатся одними карабинерами: в течение трех ближайших часов в Террено отправится комиссия из Милана — в подобных случаях это диктует инструкция, — а когда они подъедут к городу и увидят, что здесь творится…
Комиссар не договорил начатой фразы, глядя в глаза Аз Гохара: тот облокотился о парапет и словно превратился в гранит. Живыми на его лице казались только глаза: они были прикованы к лицу комиссара, и видя пляшущие в них огоньки, тот понимал, что старик раздумывает над тем, что ответить ему. Наконец Аз Гохар сказал:
— Комиссар, Вассах не сделал ошибки — прежде чем начать действовать, он просчитал все варианты и, наверняка, не исключал той возможности, что в Милане узнают о ?перестрелке в монастыре. Вспомните, что я говорил вам час назад у шоссе — сейчас этот город отрезан: выезды из него перекрыты, телефонная связь и электричество отключены. В данный момент ни один человек, находящийся в городе, не может сообщить внешнему миру о происшедшем в Террено. Единственный способ связаться с соседними городами — добраться до радиотелефона, — но думаю, в этом городе они есть не у многих?
— В Террено большинство радиотелефонов действует через ретрансляционную станцию, — ответил Гольди, понимая, к чему клонит старик, и чувствуя холод в груди, — а она находится в одном здании с городской АТС.
— Даже так? Ну, что же, в таком случае вы можете быть уверены, что все эти телефоны также отключены, и единственным средством связи остается спутниковый телефон. Но таких аппаратов в вашем городе наверняка не более дюжины, и вероятность того, что у выжившего окажется именно такой телефон, — нулевая…- Старик поправил повязку. — Поэтому, если вы, комиссар, правы и миланские полицейские действительно выедут в Террено, то, ничего не зная о происходящем здесь, они попадут в ловушку — гулы просто уничтожат их, возможно, оставив в живых несколько человек, чтобы поддерживать связь с Миланом…