Проехав мимо поворота, Марио остановился на обочине за кустами, заглушил двигатель и, достав пистолет, выбрался из машины, после чего спустился с шоссе, пересек покрытую невысокой травой поляну, и, оказавшись у поворота, осторожно выглянул из?за деревьев.
Металлические створки ворот были закрыты. Грузовик и «БМВ» остановились на небольшой асфальтированной площадке с правой стороны от ворот. Марио отчетливо видел, что водитель грузовика и священник сидят в «вольво», Тито Дамаччо тоже не спешил выходить из «БМВ».
Грузовик и «БМВ» остановились на небольшой асфальтированной площадке с правой стороны от ворот. Марио отчетливо видел, что водитель грузовика и священник сидят в «вольво», Тито Дамаччо тоже не спешил выходить из «БМВ». Прислонившись плечом к стволу вяза, инспектор решил ждать и наблюдать за машинами отсюда. Позиция у него неплохая: в случае, если эта троица решит вернуться к шоссе, он сможет быстро добраться до своей машины, если же они решат проехать на взлетное поле, он преодолеет пятьдесят метров до ворот за десять секунд.
На мгновение Марио пожалел, что у него нет с собой переносной рации («Сейчас было бы неплохо связаться с комиссаром», — подумал он), но в случае срочной необходимости можно будет вернуться к машине.
Он переложил пистолет в карман брюк и отвел свободной рукой ветви сиреневого куста, закрывающие ему картину ворот и парковочной стоянки. Пассажиры обеих машин по?прежнему не шевелились. «Что они задумали?» — машинально подумал Марио и тут же нахмурился, вспомнив недавний разговор с Гольди…
Через двадцать секунд картина у ворот не изменилась. Не изменилась она ни через минуту, ни через две… Когда прошло три минуты, Марио понял, что люди, сидящие в «вольво» и «БМВ», ждут. «Но чего они ждут?» — подумал он и посмотрел на часы: было уже без пяти одиннадцать — оставалось совсем немного до самого жаркого часа дня — полудня…
Подцепив выпавший пистолет носком ботинка, Андрей подтянул его к себе, осторожно нагнулся, не упуская при этом из виду сидящего за рулем комиссара, подобрал пистолет и протянул его Аз Гохару.
Тот взял оружие в левую руку и наставил через решетку на Гольди.
— Джей, давайте?ка поменяемся местами, — предложил Андрей. — Вы сядете на мое место, а я на ваше — нам с комиссаром надо кое о чем поговорить.
Неожиданно он подмигнул женщине и добавил:
— Ничего плохого, Джей. Мы просто потолкуем, возможно, вам это тоже будет интересно.
Выслушав Андрея, Джей Адамс колебалась не больше секунды. Несмотря на все события последнего часа, желания бросить все и убежать отсюда у нее не озникло. Она быстро обошла машину и оказалась у задней двери, откуда минуту назад выскочил Андрей. Тем временем сам Андрей обогнул капот «ланчи» и, оказавшись у открытой двери, сел на переднее сиденье. Положив автомат на колени, он направил его дуло в живот комиссару и прикрыл дверь.
— Вот так, — сказал он. — Не надо привлекать к себе излишнее внимание посторонних, не так ли, комиссар?
Гольди опустил поднятые руки на колени, на мгновение взглянул в лицо держащего автомат человека и перевел взгляд на дорогу.
Тенистая улочка, по обеим сторонам которой росли шестиметровые вязы, сейчас была абсолютно пуста. В шестидесяти метрах от машины виднелся угол городской ратуши. Между углом ратуши и деревьями по левую сторону улицы оставалось свободное пространство, через которое он мог видеть кусок фонтана, сооруженного посреди пьяцца дель Фу око, огромную часть площади, освещенную солнцем, а еще дальше — главный вход полицейского управления. До комиссариата было не больше ста двадцати метров. Про себя Гольди хмыкнул: положение было глупейшим — он сидел в ста метрах от комиссариата, даже видел его, но ничего не мог сделать под дулом направленного на себя оружия.
— Чего вы хотите? — спросил он наконец, переводя взгляд на Андрея.
— Ничего… Ничего, что бы повредило вам, комиссар. Мы просто поговорим. Ведь об этом мы и просили вас с самого начала.
Андрей посмотрел назад — Джей Адамс, усевшись рядом с Аз Гохаром, поставила левую ногу на дорогу, так что теперь дверь, не могла захлопнуться. Он удовлетворенно кивнул: эта женщина все делает правильно.
— О чем вы хотите говорить? — спросил Гольди. — Мы уже разговаривали с вами два раза. И вы даже убедили меня вызвать карабинеров из Милана» Разве не так?
— Все верно, — кивнул Андрей. — Но для того чтобы сделать это, мне пришлось врать. А я не люблю врать, понимаете, комиссар?
— Что значит: врать? Эти люди, расстрелянные в монастыре…
— Вот именно об этом мы и поговорим, — быстро вставил Андрей. — О тех, кто убил всех этих людей. Ведь вы хотите это узнать?
— Вы сказали, что они члены организации, проповедующей культ насилия, — нахмурился Гольди. — Теперь вы будете утверждать, что это не правда?
— Знаете, комиссар, иногда, чтобы добиться желаемого результата, приходится смягчать краски — чтобы не напугать человека. Так вот, мне пришлось смягчить краски, потому что правда вас напугала уже в самом начале… Бен, вы в порядке? — Андрей повернул голову и посмотрел через решетку.
Сейчас Аз Гохар сидел, откинувшись на сиденье, держа пистолет в левой руке и направив его на Гольди. Кровь из простреленного плеча у него уже не шла. Он кивнул, показывая Андрею, что с ним все в порядке.