«Ладно, — решил комиссар, — хорошо то, что хорошо кончается».
Открыв водительскую дверь, он сел за руль «ланчи». Джей бросила на него вопросительный взгляд и быстро проговорила:
— Пока вы были на улице, сработала эта штука, — она показала на встроенную в приборную панель рацию.
Гольди.вспомнил, что, когда обыскивал старика, вроде бы слышал писк рации, но не обратил на него внимания.
— Загоралась красная лампочка?
— Нет, голубая.
Гольди кивнул. Голубая означает вызов из машины, красная — из диспетчерской комиссариата. Возможно, с ним пытался связаться Плацци, а может быть, один из инспекторов отдела. Комиссар решил, что, если тот, кто его вызывал, захочет переговорить с ним, он попытается вызвать его еще раз, и захлопнул дверь.
Комиссар решил, что, если тот, кто его вызывал, захочет переговорить с ним, он попытается вызвать его еще раз, и захлопнул дверь.
Пока он усаживался за руль «ланчи» и перебрасывался репликами с Джей Адамс, сзади раздавались приглушенные голоса переговаривавшихся мужчины и старика. На мгновение комиссар повернул голову и увидел, что старик успел отстегнуть правый рукав комбинезона и перетянуть руку резервным шнуром. Насколько он мог судить, рана у старика была несерьезной: пуля надорвала мясо на плече, затронув средних размеров вену (отсюда было обилие крови), но само по себе повреждение было пустяковым.
Развернувшись, Гольди попытался пристроить автомат возле себя, но места для него не нашлось: он не мог положить его ни между сиденьями, ни в бардачок. Тогда он протянул автомат Джей и сказал:
— Держите.
— Что? — Женщина бросила на оружие опасливый взгляд.
— Не бойтесь: эта штука не выстрелит- она на предохранителе, — пояснил Гольди и положил «скорио» на колени женщины.
В тот момент, когда Джей положила руки на автомат, осторожно отодвинув его на край коленей, сидевший за комиссаром мужчина сказал:
— Послушайте, нам нужен…
— Заткнитесь! — оборвал его Гольди, берясь за ключ зажигания. — Я не намерен выслушивать ваши объяснения в машине. Вы объясните мне все, но не здесь, а в комиссариате.
— Но вы не понимаете! Нам нужен кто?нибудь из высших чинов полиции!..
Последние слова мужчина проговорил быстро, с явным напряжением в голосе — словно боялся, что сидящий за рулем полицейский не станет его больше слушать. Окончание фразы почти заглушил рев двигателя, и все?таки Гольди расслышал в голосе мужчины нечто, что заставило его обернуться.
Повернувшись назад, он смерил мужчину внимательным взглядом: на лице человека в зеленом было написано напряжение, но не более того, — выражения тщательно скрываемого страха, которое он привык видеть на лицах преступников, здесь не было. Похоже, человек этот чувствовал себя уверенно, хотя и сидел в полицейской машине.
— Нам нужен кто?нибудь из руководства полиции, — повторил мужчина.
Пару секунд комиссар смотрел в серые глаза человека, потом вытащил из кармана свое служебное удостоверение и, подняв его, коротко произнес:
— Начальник отдела по расследованию убийств комиссар Гольди. Подходит?
Старик и мужчина переглянулись. Затем человек в зеленой рубахе вытащил из нагрудного кармана маленькую карточку, протянул ее к прутьям решетки и быстро заговорил:
— Послушайте, комиссар, моя фамилия Белов, по профессии я теолог, русский, здесь нахожусь по делам. Этот человек, — кивнул он на старика, — имеет иранское гражданство и происходит из одного из старейших родов Персии. Его зовут Аз Гохар. Думаю, вы понимаете, что мы не имеем ничего общего с вашими обычными клиентами?
— Если так, то что вы делали с автоматом возле монастыря, в котором погибли двести человек?
Задав вопрос, Гольди взялся за рычаг переключения скоростей — он решил не тратить время на разговоры здесь, а отвезти этих людей в Террено и допросить их в комиссариате. Однако выражение лица мужчины опять заставило его помедлить — это было специфичное выражение, какое возникает у человека, который говорит что?то одно, а окружающие воспринимают его слова совсем по?другому.
— Подумайте, комиссар, — быстро проговорил тот, кто назвался Беловым, — неужели бы мы останавливали машину с полицейской сиреной, если бы совершили преступление? Неужели вы думаете, что мы хотели, чтобы нас арестовали?
— А чего же вы ждали?
— Мы хотели добраться до кого?нибудь из полиции, чтобы объяснить, что случилось в монастыре и что еще может произойти в этом городе!
Гольди прищурился, внимательно глядя через прутья решетки.
— И что же произошло в монастыре? Вы там были?
— Да.
Короткий ответ мужчины заставил комиссара медленно снять руку с рычага скоростей. Посмотрев на часы, он сказал:
— У вас есть минута, чтобы объяснить это…
Старик и мужчина снова переглянулись. Гольди показалось, что мужчина облегченно вздохнул. Он приготовился услышать его быструю речь, однако заговорил не мужчина, а старик. Тот, кого назвали потомком рода Аз Гохар, подался на сиденье и принялся говорить медленно, скрипучим голосом, похожим на шелест песка в пустыне:
— То, что произошло в монастыре, было предсказано три тысячелетия назад: великий тахши Аб Нусир предрек, что цветущий город погибнет, но еще раньше погибнут воины, защищающие его…