Бледный юноша, сидящий в трех столах от него, зашелся в приступе кашля — Андрей «вернулся» в маленький зал терренской библиотеки.
Взглянув на часы, он отметил, что было уже начало первого — время обеда. Сцепив пальцы на затылке, Андрей резко опустил локти вниз, отчего хрустнули кости позвоночника, а по спине разлилась приятная боль.
Он собрал книги в стопку и поднялся из?за стола,
Молодая библиотекарша, сидящая за стойкой выдачи книг, с густыми, каштановыми волосами и большим ртом, бросила на него испуганный взгляд. «Паола де Тарцини» — сообщали буквы, отпечатанные на глянцевой карточке, прикрепленной на ее блузке.
Андрей направился к стойке. Одно из двух, думал он, идя вдоль столов, либо он вызвал у этой девушки откровенное отвращение, либо — совершенно противоположное чувство. Он неплохо разбирался в человеческой психологии и, при желании, мог вызывать у людей любое из этих чувств. Сегодня он не играл. В обычной же жизни он не вызывает у людей отвращения. Значит, второе?..
Подойдя к стойке, он выложил на нее книги. — Вы уже уходите? — В голосе Паолы де Тарцини прозвучал тот же самый испуг, что светился в глазах.
— Да, я закончил, — кивнул Андреи. — Но я попрошу вас не убирать эти книги, возможно, я приду заниматься после обеда. Или завтра утром.
— Хорошо.
Теперь в голосе девушки прозвенело неподдельное облегчение- словно с плеч ее свалилась огромная тяжесть.
«Ну, что ж… Мир по?прежнему держится на любви, — подумал Андрей. — Среди окружающих нас кошмаров неплохо иметь хоть что?то светлое и надежное».
Мягко улыбнувшись, он сказал:
— Я первый день в вашем городе, абсолютно его не знаю. Не представляю даже, где здесь можно перекусить… Паола, — он сделал вид, что только что прочитал ее имя на белой карточке, — вы не подскажете, есть здесь поблизости что?нибудь вроде кафе или закусочной?
В глазах Паолы де Тарцини зажглись мучительные огоньки, словно она раздумывала над чем?то исключительно для нее важном, но не могла найти правильного решения.
— Вообще?то сейчас у меня перерыв, — сказала она наконец и удивилась своему голосу — он был необычайно низким и хриплым. — Здесь за углом есть небольшая пиццерия. Я там обычно обедаю.
— Отлично. Тогда, может, покажете мне эту пиццерию?
— Идет, — кивнула она после небольшого раздумья — Только вам придется подождать — я скажу напарнице, что ухожу?
— Хорошо.
Паола взяла книги Андрея и отнесла их на дежурный стеллаж. Потом подошла к Лучии, помогавшей одному из посетителей с проектором.
В следующую секунду брови черноволосой напарницы Паолы де Тарцини удивленно взлетели вверх — Андрей это заметил.
В следующую секунду брови черноволосой напарницы Паолы де Тарцини удивленно взлетели вверх — Андрей это заметил. Паола сказала что?то Лучии и пошла к выходу.
— Ну, вот. Я готова, — сказала она, останавливаясь возле стойки.
— С вашей напарницей все в порядке?
— Да.
— Мне показалось, ее что?то удивило?
— Нет, это… — на секунду Паола замялась, — это личное.
— Понятно, — кивнул Андрей. Хотя на самом деле ему ничего понятно не было.
Через секунду они вышли из зала.
Чего Паола не сказала Андрею, так это то, что последние три года они с Лучией обедали в книгохранилище библиотеки — рядом со стеллажами по философии. И честно говоря, ей нравились эти минуты, — когда Лучия тараторила сквозь набитый рот, выдавая последние новости о знакомых со скоростью сто слов в минуту. Она любила сидеть за маленьким столиком рядом с книгами Сенеки и Сартра и, глядя на пухлые тома Гейне, уплетать толстые макароны («макаронки»- как называла их Лучия) с острым томатным соусом. Этот соус готовила ее мать. А в конце обеда они неизменно выпивали по чашке капуччино или цейлонского чая.
Но сегодня Паола де Тарцини спускалась по крыльцу библиотеки с твердым намерением отобедать с мужчиной, которого впервые увидела три часа назад. Сейчас ей было плевать на ее любимые макароны с соусом, стынущие на маленьком столике рядом с книгами Фрейда. «Все поступки людей определяются их подавляемыми сексуальными желаниями», — писал некогда этот австриец. По большому счету, он был чертовски прав…
В двенадцать часов Доминик Пальоли поднялся по ступеням крыльца ресторана Гизи Валенти. У входа его встретил Бучи Баррио — один из двух личных телохранителей Франческо Борзо, Пройдя за быко?подобным Баррио, Доминик оказался в огромном зале ресторана Валенти. Сейчас он был абсолютно пуст, если не считать пары столиков у окна. За одним из них сидели Франческо Борзо, Армандо Эрба и Луиджи ле Гранде, за другим — три телохранителя, похожие друг на друга как братья?близнецы, с бычьими шеями и глазами, цепкими, словно объективы видеокамер.
Доминик поздоровался с присутствующими и, получив молчаливое разрешение Борзо, сел с края стола, по левую руку от ле Гранде.
Перед ним на столе стояли бутылка минеральной воды и бумажный стакан. Точно такие же наборы были выставлены перед Борзо и двумя помощниками. Доминик хотел пить — весь последний час он колесил в душном «форде» по улицам Террено. Но пока не начался разговор, к бутылке он не притронулся.
Франческо Борзо выглядел озабоченным. Его темные волосы, смазанные гелем и зачесанные назад, выглядели безукоризненно, смуглое лицо с прямым, длинным носом и узкими губами было гладко выбрито, но вот глаза его, серые и колючие, необычайно проницательные, беспокойно перемещались с места на место, словно искали решение сложной головоломки, но найти его не могли.