Грохот удара сработал как выключатель: комиссар оторвал взгляд от «форда», вывернул руль, объезжая скопление из пяти легковушек, и притопил педаль газа, увеличивая скорость до ста двадцати…
Меньше чем за десять секунд «ланча» промчалась два квартала, на которых отсутствовало движение, в сознании Гольди запечатлелись искореженные машины и люди, лежащие на тротуарах в неестественных позах… Когда автомобиль оказался в ста метрах от выезда из Террено, комиссар ощутил укол в сердце. Укол этот отозвался болью в висках, заставив понять, что заканчивается кислород. Хотя не дышал он лишь тридцать секунд, сейчас это много: ведь одно дело задерживать дыхание на спор, другое — управляя машиной. Осталось немного, и сердце начнет колотиться, как обезумевший колокол.
Мимо машины промелькнули последние дома городской окраины, междугородный автобус, съехавший с дороги в кювет, и открылось шоссе, в левой стороне от которого сверкали стекла автозаправочной станции.
Внезапно комиссар заметил движение: сидящая справа от него девушка дернулась телом, словно хотела избавиться от руки демонолога, крепко сжимавшей ей рот, — лицо у нее покраснело, на шее пульсировала жилка.
Сердце Гольди скакнуло в груди — гораздо сильнее, чем в первый раз, — а затем принялось стучать все быстрей. Комиссар поднял скорость, и «ланча» помчалась к автозаправочной станции. В мозгу его билась одно: там безопасно — никто не станет отворачивать от города, чтобы тратить газ на двух человек.
Внезапно резко усилилось жжение в горле. Гольди захотелось вздохнуть, вместо этого, он сделал глотательное движение, не открывая рта, — на мгновение резь в горле исчезла, зато увеличилось давление в животе, а через секунду воздух снова подступил к горлу, пытаясь выйти наружу.
Пролетев по пустому шоссе, «ланча» оказалась у автозаправочной станции, преодолела последние метры и поравнялась с бензоколонками. Гольди бросил взгляд под навес, но служащих не увидел — машин на автозаправочной не было.
«Неужели они все?таки убили их газом?» — промелькнуло в сознании комиссара, и он сильнее надавил на акселератор.
Теперь Гольди чувствовал, что сердце его готово выпрыгнуть из груди — сжатый между горлом и легкими воздух давил в ребра, грозя разорвать грудь, как баллон, все его внутренности превратились в один пульсирующий комок боли. Комиссару хотелось вдохнуть — хотелось, как никогда, — но он не делал этого, опасаясь, что в салон попал газ. Он досчитает до двадцати, решил он, и лишь тогда остановит машину.
«Один…» — начал Гольди.
Внезапно боковым зрением он заметил лицо Паолы — оно было красным, как помидор, на лбу демонолога блестела испарина. Он не смотрел в зеркало, поэтому не видел лиц Джей Адамс и Аз Гохара, но прекрасно их себе представлял. «Пять, шесть…»
Когда он дошел до двенадцати, и сердце, казалось, готово было пробить грудь, он нажал тормоз. Покрышки отозвались пронзительным воем, стрелка спидометра качнулась к нулю.
На счете шестнадцать он нажал кнопки, блокирующие задние двери.
«Семнадцать, восемнадцать…»
На девятнадцати ему показалось, что сейчас его грудь взорвется, как перекачанная покрышка.
На двадцать «ланча» остановилась.
Гольди толкнул дверь и выскочил на дорогу. Не открывая рта, сбежал с шоссе на траву, сделал десять шагов и упал на колени. «Мертвый» воздух вырвался из легких, и комиссар сделал глоток. Красная пелена, похожая на взрыв фейерверка, закрыла глаза, но за мгновение до того он заметил, как пять фигур выскочили из «ланчи» и бросились в разные от нее стороны…
В половине двенадцатого в километре к северу от юго?западного въезда в Террено остановился автомо?биль. Из него вылез парень лет двадцати, одетый в джинсы и кожаную куртку, голову его украшали длинные волосы цвета угольной пыли… Если бы кто?то случайно мог расстегнуть его куртку, он бы увидел изрешеченную пулями тенниску: не менее десяти отверстий располагалось на груди человека, столько же сзади, однако возле отверстий не было крови.
Выбравшись из машины, длинноволосый огляделся по сторонам. Машина стояла на прямоугольной площадке перед воротами, за которыми виднелись четыре здания, образующие квадрат, на бетонной арке ворот белые буквы складывались в слова: «Рете элеттрика», слева от ворот находились калитка и будка привратника.
Парень обогнул автомобиль и двинулся мимо машины, на водительском сиденье которой, привалившись плечом к дверце, сидел человек. Глаза его были открыты, лицо — перекошено болью. Не обращая внимания на покойника, длинноволосый прошел по стоянке, толкнул вертушку калитки и оказался в узком проходе между будкой привратника и бетонным створом ворот. Бросив взгляд сквозь окно, увидел пожилого мужчину с пепельными волосами — мертвый привратник сидел за столом, навалившись на него грудью, правая щека его покоилась на регистрационном журнале, левая смотрела в потолок. Справа от покойника лежали недоеденная пицца и открытый пакет кефира.
Справа от покойника лежали недоеденная пицца и открытый пакет кефира. Видимо, пакет открыли недавно: белая жидкость успела вытечь из него, образовав лужицу, но отдельные капли еще сочились на стол. Длинноволосый протянул руку в окошко, осторожно снял с головы привратника кепку с золотистым тиснением «Рете элеттрика», вытащил руку и надел кепку себе на голову.
Через секунду он толкнул внутреннюю вертушку и оказался в четырехугольном дворе. Слева и справа от него располагались два двухэтажных здания, впереди — огромное строение с гигантскими окнами на фасаде. В правом углу двора находились электрическая вышка и трансформаторный узел, за центральным строением высились три высоковольтных столба, от которых во все стороны тянулись провода, похожие на паутину гигантского тарантула.